6
Машина носом пробила стену подвала и вошла внутрь всей передней частью. Моментально убрали колпак кабины и из-под него показались дула двух бластеров.
— Не с места! — страшным голосом заорал сержант.
Но в подвале играли в карты только Бритый и Циклоп. Они, не успев спрятать карт, испуганно уставились на флаер и оружие, торчащее из его кабины.
— Живо говори, где Мягкая Голова?!
— Не знаем мы, — снова свалился на пол страх Циклопа.
— Мы здесь не причем, — запищал Бритый, — он упер у нас последнюю железяку и слинял ночью!
Флаер, покачиваясь, начал медленно выползать из подвала задним ходом.
— Ладно, а вы у меня смотрите, — показал кулак сержант Бритому и одноглазому, — о, да я вижу вы опять в катры резались.
Am! — проглотил Бритый колоду, чтобы не отдавать сержанту.
— Ну, я с вами потом разберусь, — пообещал тот.
Выйдя из подвала, флаер развернулся на одном месте и понесся над пустыней.
На песке, были отчетливо видны следы конечностей Мягкой Головы. Машина, надрывно свистя двигателями, набирала скорость.
Тем временем, Мягкая Голова, жадно грыз украденную им ночью железяку, сидя на песке. Железяка была вкусная и отпускать он ее не хотел, но вдали, над землей показалась маленькая блестящая точка. Предмет очень напоминал железо по своему блеску. От жадности Мягкая Голова глотнул. Блестящая точка быстро приближалась.
Поняв, что это летит, Мягкая Голова подавился своей железякой и нырнул с головой в песок.
Стреляя из всего оружия, которое было на борту, флаер пронесся мимо.
Мягкая Голова выскочил из песка и бросился бежать в противоположную сторону. Да так бежать, что все его руки и ноги представляли из себя мелькающие в воздухе круги. Флаер сделал мертвую петлю и понесся вдогонку. Выли сирены и двигатели летающей машины, вздымался песок.
— Гарпун! Выдвигай гарпун! — прокричал сержант.
Из правой носовой части флаера выехало гарпунное устройство.
— Стреляй!
Пилот навел устройство и нажал на кнопку спуска. Гарпун пронзительно визгнул, увлекая за собой многометровый трос. Но Мягкая Голова нырнул в песок снова, продолжая удирать под ним, оставляя на поверхности перекопанные песчанные сугробы. Гарпун ударил в песок.
— Отцепляй, не попали!
Трос отлетел от флаера. Из установки выдвинулся новый гарпун.
— Снижайся, — крикнул пилот, — так я не попаду!
Мягкая Голова замучился бежать под песком и выскочил наружу. Флаер снизился, стукнул днищем о камень.
— Куда ему стрелять? Я только один зад вижу, — спросил пилот, не отпуская прицела.
— В него и стреляй! Лучше не придумаешь!
Гарпун снова взвизгнул. Мягкая Голова подпрыгнул от боли, завертелся на месте, откусил зубами трос и опять принялся удирать. Средь песка то и дело мелькала его задница с воткнутым в нее гарпуном.
— Замени гарпун на сеть! — посоветовал сержант, — гарпуном мы его не возьмем!;
— Ты жми, жми, давай, отрывается! — ответил ему пилот.
— Никуда он не денется, — успокоил его сержант.
Мягкая Голова уже устал бегать, то и дело меняя направление. Машина настигала его. Устройство выплюнуло пучок синтетической сети.
Мягкая Голова задергался, пытаясь вырваться и запутываясь все больше и больше. Как он ни старался, сделать ничего не мог.
Из подвала высовывались все новые и новые любопытные глаза. Флаер возвращался, и под его бортом, в сети, как в авоське, болтался свежепойманный.
— Поделом тебе, скотина! — раздавались крики из подвала, — не будешь больше наше железо воровать, гад! — хрюкали множество хоботов.
Флаер пивис на месте, возле корабля. Сержант с пилотом, отцепив сеть, потащили ее в трюм, то и дело пиная ногами по дороге. Затащив сеть, они вышли из трюма, отряхивая перчатки и одежду, довольные собой. Сержант залез во флаер, вытащил оттуда свеженькую бутылку, которую они тут же распили. После чего полезли в корабль.
На площадке подъемника сержант вспомнил, что оставил флаер болтаться наруже. Он спрыгнул и побежал загонять и его в трюм.
Наконец добравшись до пульта управления, сержант включил связь, вызывая базу.
— Это седьмой говорит, эй, меня там слышат?
— Слышат седьмого, — ответил сержанту экран.
— Ну что, парни, я его взял.
— Хорошо, сержант, тащи его сюда.
— Тащу, тащу.
Задвинув люк, корабль начал тяжело подниматься, разгоняя по стартплощадке метель песка. Из трюма его доносились крики и писк Мягкой Головы. Но вот он умолк, очевидно автоматике корабля надоели его писки, она треснула его чем-нибудь тяжелым по мягкому затылку, и теперь он собирает мозги в кучу, дабы начать вопить снова.
Сразу же, по прибытии, двое роботов извлекли преступника из сети и поволокли Мягкую Голову в лабораторию. Андроиды бесцеремонно сложили его в несколько раз и запихали в камеру аппарата, отдаленно напоминающего стиральную машину. Один из роботов привел механизм в действие.
В лабораторию вошел сержант, с ним пришел и техник. В аппарате, вместо Мягкой Головы, мелькала сплошная масса, из которой появлялись то руки, то ноги, то глаза. Сержант еле сдерживал смех. Техник же был мрачен как туча. Его процессы наказания больше не развлекали.
Аппарат встал, коротко помигав разноцветными огоньками. Крышку открыли, но каша, которая была в камере тут же возмутилась:
— Я протестую! Это дискриминация! — орал жидко-образный Мягкая Голова.
— Закрывай обратно, — буркнул техник.
Роботы тотчас исполнили его приказание и снова пустили механизм. Теперь в аппарате ничего интересного не было, каша и каша, а точнее слизеобразное вещество.
Аппарат снова встал. Содержание его камеры налили в пластиковую канистру. Сержант взял ее, одобрительно по ней, похлопав и хорошенько взболтав содержимое, поставил на пол. Но канистра у его ног заерзала, а из ее горлышка высунулся глаз. Канистра качнулась и упала на пол. Каша, вытекшая из нее, посмотрела на сержанта и техника, обругала их на чем свет стоит, прогрызла дыру в стене и бросилась улепетывать по песку, прочь от лабораторий, нецензурно ругаясь.
— Стреляй! Уйдет! — подпрыгнул техник.
Сержант выхватил бластер и начал палить, держа его обеими руками. Посреди убегающей лужи образовалась шипящая дыра, и желеобразный Мягкая Голова стал ругаться громче и нецензурнее. Сержант еще раз выстрелил.
Убрав оружие сержант взял со стола лаборатории небольшую коробку, совок для мусора и отправился собирать то, что осталось от сбежавшего бандита. Аккуратно сгреб пепел в коробку и разровнял его пальцем.
В ответ на это из пепла послышалось матерное слово, за ним еще одно.
Сержант открыл шлем и плюнул в коробку с пеплом.
— Чего харкаешь! Чего харкаешь! — донеслось оттуда.
Сержант удивился, скорчил злорадную ухмылку, извлек из-за пояса плазменную зажигалку и острием языка плазмы начал равномерно нарезать пепел кусочками. Коробка запрыгала в его руках; но вскоре угомонилась.
— Надо же, заткнулся, — и с этими словами сержант плюнул в нее еще раз.