Андрей Ливадный
Резервный космодром
(ЭКСПАНСИЯ: История Галактики — 47)
Пролог
…но человечество не остановится на достигнутом. Мы соберем осколки прошлого и вероятности будущего, уйдем за Вертикали Гиперсферы и прорвемся через зону рискованной навигации шарового скопления О'Хара. А иные космические расы будут взирать на нас с высоты миллионолетнего опыта освоения космоса, не понимая, что же ищут люди?
Мы ищем себя. Нам становиться тесно в рамках обжитых систем, и этого движения вперед не остановить. Порыв Экспансии, как звездный ветер, — он вечен, пока существует Вселенная…
— Какой-то ты инфантильный… — Зло обронила Айна, перезаряжая «Гервет».[1] — Удивляюсь, как сошлась с тобой?
Ричарда только что едва не вывернуло наизнанку.
Под ногами содрогалось в агонии существо, — не человек, и не зверь, нечто среднее — бледно-синий кусок плоти, как у мертвеца, позабытого в холодильной камере морга, но его кровь, брызгами влепившая пощечину — горячая, липкая…
Кибрайкер сплюнул, брезгливо отер щеку, оглядываясь по сторонам
— Какой есть… — Неприязненно ответил он.
Вокруг простиралось бесподобие оттенков серого, багряного и ядовито-зеленого цветов.
Везелвул… Как наглядное воплощение сути Корпоративной Окраины.
Такой же беспощадный, равнодушный к тонким нитям человеческих судеб, мир, впитавший в себя всю грязь бесчисленных промышленных производств, и переродивший ее в нечто жуткое, не поддающееся мгновенному осмыслению. Так и пограничный сектор, «де юре» — подвластный колониальной администрации Аллора,[2] фактически же поделенный между финансово-промышленными группами трансгалактических корпораций, охотно принимает эмигрантов из Центральных Миров Содружества, — накипь цивилизации, — и «переваривает» миллионы человеческих судеб, играя ими в полном соответствии с потребностями корпораций и условиями «текущего момента».
Четверть века назад здесь, на Окраине, зародилось понятие «кибрайкер»,[3] и, как ответ на внезапный вызов информационной безопасности, — тут же возникла когорта мнемоников, позже ставшая отдельной, привилегированной частью любой развитой планетной цивилизации.[4]
Ричард честно пытался найти выход из сложившейся ситуации, но не видел его.
Мутанты радиоактивных болот, одного из которых только что пристрелила Айна, — не худшее из преследующих их зол. Они тупы, агрессивны, но не так опасны, как боевые мнемоники Конфедерации, что третьи сутки шли по следам пары кибрайкеров.
Айна могла говорить и думать все что угодно — их часы, если не минуты, уже сочтены — об этом недвусмысленно свидетельствовали обломки «Новы»,[5] чадящие на небольшой возвышенности.
Деваться некуда.
Да, я не привык к виду крови, — думал Ричард, мрачно осматривая окрестности, — да, меня тошнит от растерзанной разрывными пулями плоти, воротит и от менее резких проявлений реального мира, который для кибрайкера — всего лишь одна из условностей существования, но это не значит…
Айна проследила направление его взгляда и тут же перешла на мысленную передачу данных.
Еще три мутанта подбирались к ним со стороны старого колониального форта, возвышавшегося над болотами темной глыбой давно покинутых зданий.
Отвратительные твари, бывшие когда-то людьми… — Ричарда передернуло.
— У них нет имплантов. — Голос Айны звучал с нотками издевки. — Ты боишься, потому что не можешь выжечь им мозги с безопасной дистанции? — Она вновь вскинула руку, и расстреляла обойму, спокойно, как в тире. — Видишь? Их легко убить иным способом.
Потом повернулась к Ричарду и спросила:
— Ну? Какие будут предложения?
…
Что происходит?!..
Она не верила открывшейся ей реальности, хоть и слышала голоса двух незнакомых ей людей, видела их облик, скрупулезно воспроизведенный логром,[6] даже воспринимала некоторые мысли, еще более усугубляющие ее внезапное паническое состояние.
Такого не должно происходить!..
Откуда в моей памяти столь яркие, но чуждые ей образы?!.. Имена этих людей мне ничего не говорят, лица — чужие, мысли — страшны безысходностью неотвратимой гибели.
А начиналось все так хорошо, торжественно, радостно…
…
Главным испытанием юности для любого гражданина Конфедерации Солнц безусловно является знакомство с Логрисом.[7]
Маленький, невзрачный кристалл, антрацитово-черный, умещающийся на ладони.
Трудно поверить, что в нем заключена личная вселенная, гарантирующая бессмертие души и разума.
— Курсанты! — Зычный голос командира специального учебного центра ВКС Конфедерации, где после разгрома сети подпольных «спецшкол» Окраины, осуществлялась многолетняя подготовка будущих мнемоников, звучал в напряженно-торжественной тишине ожидания, четко, выразительно, до непроизвольной дрожи впечатывая в разум сотен юношей и девушек каждое слово: — Сегодня вы, достигшие совершеннолетия, получаете личные логры. Еще одна грань реальности открывается перед вами. — Седой адмирал флота, сам мнемоник, непроизвольно бросил взгляд на тысячи кристаллов, лежащих перед ним в специальных футлярах. — Хочу сказать несколько слов, прежде чем начнется вручение именных логров. Технология их изготовления, полученная человечеством от логриан, позволила воплотить мечту многих поколений наших предков: душа и разум более не погибают с разрушением бренной физической оболочки нашего тела, они возрождаются в логре, для вечного виртуального существования среди миллиардов личных вселенных Логриса.
Дитриху фон Риттеру[8] недавно исполнилось восемьдесят лет.
Когда-то он был кибрайкером. Адмирал помнил ту Окраину, где царил абсолютный беспредел, а безграничная власть корпорации попирала законы Содружества. Он вышел из поколения мнемоников и кибрайкеров, имплантированных насильно, воспитанных в жестких и узких рамках интересов отдельных трансгалактических промышленных групп.
Сейчас он смотрел на лица курсантов, и, не смотря на железную, закаленную годами борьбы волю, к горлу вдруг подступил спазм — чудились такие же юные лица тех, кто ломал ту бесчеловечную систему работорговли…
— Помните, — виртуальное пространство личной вселенной абсолютно адаптивно. Чистый логр, при первом подключении к рассудку, создает точную копию нейросетей своего владельца. Что это значит, спросите вы? Я отвечу: личная вселенная может стать как раем, так и адом, там, в виртуальном пространстве логра обнажается каждый нерв, исчезает любая иллюзорность сознания, срываются маски, обнажая суть, стержень души. Приходит абсолютная память, исчезает спасительная способность забыть какой-то поступок или событие. Поэтому первое знакомство с личной вселенной происходит так рано, когда человек еще в самом начале жизненного пути. Это серьезное испытание. После возвращения оттуда, неизбежно происходит переоценка самого себя. Знаю по личному опыту. И еще хочу сказать — обладание личным логром не означает неуязвимости или безнаказанности. Жизнь можно прожить лишь раз. Виртуальное бессмертие — совершенно иная форма существования личности.
Адмирал говорил, неотрывно глядя на лица тех, кому всего через пару месяцев предстояло стать боевыми мнемониками, офицерами флота Содружества.
У них еще будут встречи и беседы.
Эти ребята выбрали для себя трудный, тернистый путь, но Дитрих был убежден — будущее за ними. Они — новое поколение человечества, поднявшееся на следующую ступень эволюционного развития.
— В течение жизни вы регулярно будете контактировать со своим личным логром. Каждый раз в нем станет происходить обновление информации. Постарайтесь при первом контакте с личной вселенной понять, насколько чутко и точно реагирует она на каждую мысль, чувство, — это поможет каждому прожить свою жизнь так, чтобы последующее виртуальное существование разума и души не превратилось в ад кромешных воспоминаний. Добра и чести вам.
2
Аллор — центральная система сектора Окраины. Одна из первых колоний второй волны Экспансии. Штаб-квартира колониальной администрации.
3
Кибрайкеры — первые «избыточно имплантированные» люди, в основном выходцы из низших слоев общества. Путем предельно рискованных и жестоких экспериментов им — хакерам новой эпохи, вживляли в черепную кость от пяти до семи дополнительных гнезд, куда устанавливались сменные кибернетические модули, оснащенные уникальными программами взлома. Кибернетические модули, благодаря широкому применению нанотехнологий, являлись мощными специализированными устройствами, работали под управлением человеческого мозга, имели малые размеры (не более пяти миллиметров). Однако истинная «сила» кибрайкера лишь частично отражалась количеством и специализацией имплантированных расширителей сознания. По сути кибермодули — лишь инструмент воздействия и связи. Благодаря дополнительным имплантам кибрайкер (выживший после операций хирургического вмешательства и психологической адаптации) получал иное мироощущение, новые сенсорные возможности восприятия окружающего, в том числе и информационных сетей, что позволяло полностью интегрировать собственное сознание в киберпространство.
4
Мнемоников изначально готовили точно так же как и кибрайкеров. Основной антагонизм между ними заключался даже не в специализации кибермодулей — коренные различия скрывала психика разных людей. Кибрайкеров в процессе обучения и воспитания ориентировали на взлом, разрушение, добычу информации и уничтожение кибернетических систем, мнемоников же использовали для защиты информационной среды. Взаимная ненависть мнемоников и кибрайкеров изначально создавалась и поддерживалась искусственно.
5
«Нова» — космическая яхта. Небольшой, но комфортабельный корабль, выпускавшийся в двух модификациях — внутрисистемной и гиперсферной.
6
Логр — уникальное вычислительное устройство расы логриан. Имеет вид небольшого темно-серого, либо черного кристалла, умещающегося на ладони. По своей мощности и производительности не имеет аналогов среди человеческих образцов кибернетической техники.
7
Логрис — единение миллиардов логров, в каждом из которых существует личная Вселенная разумного существа. Изначально Логрис содержал матрицы сознаний логриан, позже в нем стали появляться фантомные миры людей и даже инсектов.
8
Дитрих фон Риттер — истинное имя легендарного Дитриха Кроу, одного из немногих кибрайкеров, добровольно перешедших на сторону Конфедерации. Посвятил свою жизнь делу освобождения мнемоников из-под власти корпораций. Один из организаторов и руководителей многолетней операции спецслужб по выявлению и ликвидации подпольных центров, где насильно имплантировали детей, готовя из них безропотных сотрудников корпораций.