Примечательно, что значительно позже советский физиолог И. П. Павлов уже располагал неоспоримыми научными фактами из области высшей нервной деятельности человека, чтобы сделать вывод: «Человек есть, конечно, система… в высочайшей степени саморегулирующаяся, сама себя поддерживающая, восстановляющая, поправляющая и даже совершенствующая» [4].
В связи с этим перед такими науками о человеке, как психология, педагогика, медицина, стоит большая задача приумножения, развития и использования тех величайших резервов нервной системы и психики человека, на которые указывал И. П. Павлов. Между тем авторы некоторых работ, посвященных перспективам развития и совершенствования человека, считают реализацию естественных внутренних возможностей его самосовершенствования менее эффективной по сравнению с генной инженерией, разного рода стимулирующими пилюлями и тому подобными средствами.
По нашему глубокому убеждению, хирургия, какой бы она ни была совершенной, будет всегда связана с отсутствием лучшего выхода из положения. Таблетки же, пусть самые чудодейственные, никогда не сделают человека сильнее, богаче и содержательнее; являясь чем-то привнесенным извне, со стороны, они ослабляют его личность в целом, подрывают его веру в свои внутренние силы и возможности, создают зависимость от определенных внешних условий. Вряд ли можно считать правильным, писал академик П. К. Анохин, если мы среди самых широких слоев населения сделаем слишком популярной надежду на такого рода таблетки. «Мне, — заявлял он, — такая пропаганда кажется демобилизующей: зачем работать над собой, улучшать социальные условия существования человека, если можно создать таблетки, повышающие интеллект»[5]. Более того, предостерегал П. К. Анохин, если когда-то и будут предприняты попытки сделать интеллектуальные способности людей продуктом химических и обучающих лабораторий, то вполне может случиться так, что при последующем развитии науки с более высокого ее уровня мы увидим, что внесли в мозг человека необратимые изменения, которые, к несчастью, уже нельзя будет устранить.
Преимущества психического самопрограммирования перед всякого рода фармакологическими и генохирургическими воздействиями мы видим прежде всего в том, что такое самопрограммирование делает человека истинно свободным творцом собственной личности. Именно этот путь совершенствования личности исключает всякий соблазн навязать что-то ей несвойственное или, тем более, преднамеренно программировать ее поведение посредством постороннего вмешательства.
А соблазн здесь весьма велик. Нередко уже и сейчас в зарубежной печати приходится читать сообщения о хирургических операциях на мозге, проводимых без согласия самого человека или его родственников и преследующих цель сделать его психику «более пластичной», а характер — «покладистым». Аналогичные цели могут преследовать и случаи подмешивания в пищу определенных фармакологических веществ, и некоторые другие воздействия, которые лишают человека инициативы, воли, самостоятельности и модифицируют его психику таким образом, что он становится идеально послушным биологическим роботом. В подтверждение сказанного уместно привести некоторые выдержки из книги А. Л. Толкунова «Похитители разума». Нелишне предупредить читателя, что эта книга представляет собой не очередной выпуск научной фантастики, а полностью основана на материалах зарубежной прессы и официальных документах.
Второго марта 1967 года, читаем на одной из ее страниц, в Маниле был арестован некий американец Луис Анджело Кастильо. Он был обвинен в подготовке заговора с целью убийства тогдашнего президента Филиппин Маркоса. Во время допросов следователи по просьбе самого Кастильо дали ему «сыворотку правды» и провели с ним ряд сеансов гипноза. Во время одного из таких сеансов арестованный признался, что участвовал в одном убийстве четырьмя годами раньше. По его словам, он был запрограммирован убить человека, который должен был проехать в открытой машине. Хотя Кастильо не знал его имени, все приметы сходились с далласской трагедией 22 ноября 1963 года. После этого признания арестованный попросил политического убежища. При этом он много говорил о некой мадам Крепе. В докладе гипнотизера, работавшего с ним в манильской тюрьме, отмечалось: «Кем бы ни была эта мадам Крепе, она полностью контролировала поведение и сознание Кастильо». Этот же гипнотизер обнаружил, что его подопечный может пребывать на четырех различных гипнотических уровнях. В соответствии с каждым из них менялись манеры поведения арестованного, его личность. В состоянии «зомби-1» Кастильо был полностью уверен, что он — Антонио Рейес Елориага (как и значилось в его паспорте), «зомби-2» — несговорчивый агент ЦРУ, «зомби-3» — агент, который провалился и собирается совершить самоубийство. В состоянии «зомби-4» Кастильо признался, что его настоящее имя Мануэль Анджело Рамирес, ему 29 лет, он уроженец района Бронкс в Нью-Йорке. Он также вспомнил, что проходил подготовку в специальной оперативной группе ЦРУ в лагере, где его обучали диверсионной деятельности. На каждом из этих уровней у него менялись пульс, частота дыхания, потовыделение.