Повернулся ключ. В квартиру входит мать с пакетом продуктов. Её пальто распорото. Женщина тянет свободную руку и ожидает поцелуя дочери в неё. Дочь послушна, она целует ладонь со слезами на глазах.
– Ранена, снова? Как мир жесток. Как страдаешь, из-за меня, неблагодарной.
– Смотри, – показывает мать на царапину у ключиц, собственноручно иссечённую, – из-за тебя! Будь благодарна мне.
Мать раскладывает продукты и идёт в свою комнату, переодеваться. Элли гуляет по детской, которую освещает лишь несколько прорезей занавесок в пол, почти у самого потолка.
После ужина мать выдаёт книжку изодранную со словами: «Читай при мне. Я должна видеть, если вдруг твоя душа в книгу пойдёт. Я спасу тебя». Девочка кивает. Она берёт вещь и садится в креслице. Она старается держать лицо примерным, боится, как бы мама случайно не обозналась: ведь ещё никогда Элли не отдавала душу книге. Но мама знает всё и даже больше.
Но чем дольше читает Элли книгу, тем больше сужается свет. Вскоре она видит лишь себя, а за собой тьму. Элли вздрагивает, думает, что настала ночь, но на самом деле в мире осталась лишь она одна.
– Мамочка, ты была права! – раздаётся слабенький голосок девочки. – Я потеряла… душу. Я осталась одна, не могу найти тебя, я разорвала с тобой взгляд. Где я? Сила книг – я перестану читать… навсегда. Раз. Два. Три. Не могу пробудить себя, – девочка сходит с кресла. Она начинает бежать внутри круга света, не решаясь прыгнуть во мрак. – А там… сидят монстры, они хотят меня порвать. Раз. Два. Три. Не могу найти тебя. Мама! Найди меня, я зову тебя. Мама, прости, я не слушала тебя. Там была принцесса, она во дворце мрачном. Она не слушала мать и теперь навсегда одна. Там гудят ветры, там трясётся земля и все злые мерзкие люди хотят смерти её, но я… Я!… Моё сердце заболело с грусти, она – как я, я – как она. Мы обе были непослушны. Раз. Два. Три. Не могу пробудить себя, – встаёт напротив тьмы. – Нужно выбежать туда, чтоб найти тебя, мама? – обрывается голосок. Девочка заливает слезами.
Резкая темнота.
Девочка открывает глаза. Её обнимает мать: она обжимает её, гладит и шепчет:
– Я спасла тебя. Ещё немного и не проснулась бы. Вот как, – со злостью смотрит на изодранную книгу мать, – опасны книги.
– Я не буду читать! – девочка в кроватке. Она искренне говорит и также со злобой смотрит на книжку. – Я буду смотреть на тебя.
– На меня… Неразрывная связь – о большем не могу и мечтать. Дитя моё, нам хватит обеих. Ты и я. Я и ты. Всё было кошмаром, я спасла и не отдам. Ты моя, – обнимает мать Элли.
Действие II
Элли стоит у окна и прислушивается. Оно занавешено. Девочка не знает, что за ним. Она бледна, слаба, но полностью здорова.
– Элли, я в тот мир! – говорит громко мать, чтобы уйти на долгий десяток часов. Элли делает несколько шагов от окна и идёт быстрым лёгким шагом к новому стулу, чтобы встать на него и послушно дождаться маму. Мать надевает новое пальто, заходит в коридор и уходит на несколько часов. Так было часто. И изо день в день стояла Элли на стуле и считала минуты разлуки.
– Я знаю, – шепчет Элли, – страшно на пол спускаться без мамы, но я много раз ходила по нему. Но мама говорила также, что без неё лишь на табуретке безопасно.
Элли садится на табуретку, подхватывает сиденье и, осторожно перебирая ногами, идёт к кухонному окну. Она оказывается у него и начинает слышать звуки того страшного мира.
– Я знаю, как ветер поднимает занавески, из-под них пробивается электрический свет злобных ведьм и драконов. Я знаю, как бьют мечом и молотом по стенам нашим защитным, они оглушают, и после них под занавесами может быть мокро. Мама сказала это – слёзы её, ведь она нас защищала. Но я читала в книгах когда-то, что есть много непослушных детей – значит, и другие дети бывают в опасности и их тоже нужно спасать, но где они? Могут ли стать наши стены их защитою? Иногда я слышала отблеск огня – поджигали подножия нашего дома и заставляли вдыхать гарь. Я плакала, но мать приходила и мокрыми тряпками обвешивала занавесы. Так было много раз, но мы не горели, тогда, возможно, там горели другие – и им нужны другие стены. Мать защищала меня, но в защите нуждались другие! – голос Элли становится громче. Девочка встаёт на цыпочки. Одной рукой она проводит по мрачным занавесками, а второй держится за стул. – Прошло так много лет и опасностей, мы остались живы, наши стены сильны и ничему не по чём их снести, может, пора другим дать приют? Наши стены так сильны, может, пора открыть занавесы и заколоть всё зло, что рвёт раз за разом мою мать, что поджигает чужие стены и заставляет меня плакать? Я знаю, как ветер поднимает занавески, а под ними свет. И иногда я слышу из-под оставленных щелей крик людей – их там много, а я всё здесь.