***
Утром, измученный и злой, я первым делом поперся к зеркалу. Заперся в ванной и стал пристально себя изучать.
Синяк расплылся на полживота и... стал темно-желтого цвета.
"Прям, как-будто пара недель ему... Так не бывает, однозначно. Значит не ошибся и не привиделось...".
Немного успокоившийся, я полчаса пытался то ли проснуться, то ли доспать под душем, пока мама не выгнала меня из ванной, стуком в дверь.
Сымитировал зарядку на балконе: боль к утру почти прошла, но сил бежать на стадион, после бессонной ночи, не было совсем.
Поскольку с таким синячищем появляться на пляже мне было категорически противопоказано, то я опять отговорился визитом к "мамонтам". Мама к ребятам относилась более, чем лояльно и не возражала, видимо считая, что "правильное мужское общество" подростку будет только на пользу.
Сегодня снова полдня провел в тенистых закоулках парка. В город не тянуло и ничье общество мне не требовалось.
Сначала размышлял о судьбах мира и способах его покорения, а затем перешел к более реалистичным планам краткосрочной перспективы. Кончилось это дело тем, что в процессе планирования будущих триумфов, я попросту уснул. А проснуться соизволил уже перед самым обедом, совершенно посвежевший и, почти, здоровый.
...На предстоящие Верины "смотрины" я, преднамеренно, опоздал. Девочка сложная... пусть пообвыкнется и успокоится. А еще лучше, чтобы, вообще, без меня начали.
Но Григорий Давыдович рассудил по-иному. Когда я тихонько просочился в актовый зал, "аэлитовцы", Клаймич, Завадский и Вера с мамой, сидели тесной группкой и что-то оживленно обсуждали.
- Аааа... Витя, добрый день... проходите, проходите... - Клаймич заметил меня первый и приглашающе замахал рукой.
После приличествующих моменту всеобщих приветствий, я присоединился к "заседающим".
- Представляете, Витя, как бывает... - удрученно покачивая головой, принялся пересказывать новости Григорий Давыдович, - Альдона на утренней пробежке упала... и так неудачно, что теперь у нее сотрясение мозга и постельный режим!
- Ого!.. - "ошарашенно" отреагировал я, - и как она сейчас? - адресовал я "сочувствие" Татьяне Геннадьевне и Вере.
- Сложно... Когда падала ударилась подбородком о бордюр, - сокрушенно принялась рассказывать Верина мама, - и так сильно, что получила сразу все тридцать три удовольствия: и сотрясение мозга, и рвоту, и головокружение. Пришлось даже "Скорую" вызывать, ну а уж те прописали лекарства и строго недельный постельный режим...
- Уж лучше подбородком, чем виском... - округляя глаза от ужаса возможный последствий, прокомментировала, услышанные страсти, Валентина.
Все дружно поплевались через плечо.
"Ну, жива и славно... а помучаться, пусть помучается... а то мне тоже совсем не сладко... дура психованная... Все-таки странно, откуда она так хорошо владеет каратэ?.. Оно же в Союзе, вроде, даже запрещено было... ".
- Витя, а давайте бедную девочку навестим? - бодро предложил Клаймич.
Я чуть собственным языком не подавился от неожиданности!
"Привет, Альдона! Пришел посмотреть, на своих рук дело... Ха-ха-ха!". Или еще лучше: "Как здоровье?! Пришел добить тебя, сучка!"...
- Конечно, Григорий Давыдович! Мысль - отличная, только может чуть позже, когда она гостей сможет принимать?
- Да... - первый раз, с момента моего прихода, открыла рот Вера. Она сидела за мамой и старалась не встречаться со мной взглядом, - не стоит, ей сейчас не до гостей.
- Обязательно приходите, - поддержала дочь Татьяна Геннадьевна, - только через три-четыре дня. У Альдоны пока тошнота и головокружение, так что ей, и правда, еще не до гостей...
Я незаметно выдохнул.
Мы еще минут пять помусолили тему Альдониного неудачного падения, а затем каждый счел своим долгом вспомнить похожие "ужасы" из своей жизни, начиная от банальной сломанной ноги и заканчивая... невышедшим шасси самолета, которым однажды летела Валентина...
Наконец, все эти "охи" и "ахи" закончились и мы приступили, собственно, к тому, зачем и собрались.
"Аэлитовцы" приготовились играть, но Татьяна Геннадьевна сначала решила продемонстрировать нам с Клаймичем искусство акапелла.
То есть без музыкального сопровождения. Петь они, с дочерью, почему-то, решили вместе. А для исполнения выбрали "Ромашки спрятались, поникли лютики".
"Надеюсь Вере не во всех ситуациях будет нужно присутствие мамы, а то у меня проблемы...".
Ну, что сказать про само исполнение...
О-х-р-е-н-е-т-ь.
Да, наверное, таким словом передовать эмоции от искусства - удел быдла. Но я реально охренел.
Это было ВЕЛИКОЛЕПНО!
Я, конечно, после всех сделанных заявлений, ожидал, что у Веры будет хороший голос, но... реальность превзошла мои ожидания. У нее был прекрасный голос и великолепные вокальные данные. У мамы, кстати, тоже...
Голоса переплетались и распадались на разное звучание, улетали под потолок зала и лились прямо в уши, брали за самое сердце и вызывали мурашки до слез... Слова песни были неважны - сила воздействия была в голосах. И сила, противостоять которой, было, практически, невозможно.
Когда они закончили свой дуэт - все присутствующие разве только ладоши себе не отбили. А Клаймич, вообще, ринулся на сцену лично выразить Татьяне с дочерью свое восхищение.
Про меня он вспомнил только минуты через три, да и то, первым вспомнил не он, а Татьяна Геннадьевна.
Собственно, я остался единственным, кто никак не выразил своих эмоций, и остался сидеть на месте, с достаточно нейтральным выражением лица.
- Витя, тебе не понравилось? - вдруг поинтересовалась Верина мама, среди гула восторгов.
Тут про меня вспомнили и все остальные. Наступила неожиданная тишина.
- Ну, что вы, Татьяна Геннадьевна, - совершенно спокойно ответил я, - как такое исполнение может не понравиться... Было великолепно... Просто, как я понимаю, это было высокое искусство, а я хотел бы услышать обычное выступление. Верино. Сольно. И в сопровождении ансамбля... Что-то современное и известное...
Пообсуждав и посовещавшись, Клаймич, Завадский, Алик и сама Татьяна Геннадьевна решили, что мои пожелания справедливы и выбрали для исполнения песню Мартынова "Лебединая верность". В репертуаре "Аэлиты" она была и Вера, в свою очередь, слова знала.
Пока народ совещался, я подошел к одиноко стоящей девушке. Увидев мое приближение, она дернулась, но осталась стоять на месте.
- ЗдОрово... Я даже не ожидал, если честно. Ты - молодец...
- Спасибо...
"Как же с тобой нелегко... 22 года... мдя...".
...Первый куплет Вера начала неуверенно, к тому же опоздала со вступлением, но тут мама снова все взяла в свои руки. Она подошла к сцена, встала прямо перед Верой и дальше "пела" вместе с ней... только беззвучно.
Это дало чудодейственный эффект! Вера сразу "обрела опору", голос окреп, а со второго куплета она стал выдавать такие ноты и с такой силой, что к концу песни я уже был абсолютно спокоен.
(примерно: https://musik.kz/track/-23837353_119150657 )
- Витя, у нее просто нет опыта публичных выступлений... Вы же тоже не с первого раза исполнили... Помните?.. А она - не вы, переживает и страшно волнуется... Все будет замечательно! Поверьте моему опыту... - скороговоркой загундосил мне в ухо Клаймич.
Я кивнул:
- Слышу. Верю. Согласен.
Клаймич вскинул на меня взгляд... и довольный засмеялся.