- Зачем тебе куртка? Вечером не холодно, - резонно заметила мама, - хоть и жаль вещь, но замечательно, что ты так вырос! Отдадим кому-нибудь, ты же совсем не поносил этот костюм…
Но у меня возник другой план. Я вспомнил Роберта, барабанщика из ресторанного ВИА Завадского, и его куртку, у которой были отрезаны рукава. И пока мама вышла из номера, отхватил ножницами оба рукава.
Когда мама вернулась, ей только и осталось, что посмотреть на получившееся "безобразие", и вынести вердикт:
- А ты знаешь, даже неплохо получилось… оригинально…
Покупку дорогих часов "за 50 рублей" она тоже одобрила, со словам:
- Хорошие часы… они же теперь у тебя надолго!
"Ой, сомневаюсь!", но я промолчал.
В "Жемчужину" мы приехали на такси к 10 вечера. По счетчику поездка обошлась нам почти 3 рубля. Но 3, а не 10! Хотя, как я заметил, водитель, который нас привез, не встал на стоянку вместе с "местными" таксистами, а тут же уехал. Мдя..
Клаймич заказал на наши имена пропуск, но я решил еще раз поиграть в "американца". Я - полностью в импортных шмотках, мама выглядит потрясно в своем бледно-красном костюме "Fabrique en France", почему не развлечься?!
- Мам, молчи и кивай… Попробуем пройти, как иностранцы!
Бедная мама уже ничего уже не успевала ответить, поскольку мы были почти у входа.
- Я думаю, что хорошая погода продлится еще долго, а шторма, в такое время года, здесь редкость! - "лепил" я бодро по-английски и, встретившись глазами с охранником бодро ему проорал:
- Hi!!!
Тот кивнул и отвернулся. Мы беспрепятственно прошли внутрь.
- И зачем ты людей обманул? У нас же должны быть заказаны пропуска! Кстати, что ты там говорил?!…
…Клаймич уже сидел во главе трех сдвинутых и сервированных столов, но из всех приглашенных, мы пришли первыми.
Вот и славно! Мы выбрали места, с которых удобнее смотреть на сцену, а у мамы было время освоиться и осмотреться.
А "осмотреться" было на что! Ресторан был роскошный… ну, по местным и "ныневременным" меркам… Круговое остекление, широкие панорамные стекла, "западный" интерьер, всякие, "типа хрустальные", висюльки сияют электрическим блеском.
- В одиннадцать часов начнется представление ресторанного варьете. Я видел их в прошлом году и представьте, Людмила Ивановна, впечатляет! Как мне рассказал метрдотель, они с этой программой ездили весной в Чехословакию и получили там Гран-при. И это при том, что там участвовали французы и итальянцы…
Я перестал слушать светскую болтовню Клаймича и, по проторенному днем пути, отправился в туалет… "попудрить носик".
Кстати, туалеты в "Хрустальном" неуловимо напоминали… метро! Просторный мраморный холл, яркий свет, стерильная чистота и гулко отдающие в пустоте шаги. Вся сантехника была исправна и везде висела туалетная бумага. На стене около раковин были электросушилки для рук. Темой не владею, но, наверное, сейчас это ультрасовременно!
На весь здоровый холл, кроме меня, тут было только два чувака в хороших костюмах и при галстуках. Явные иностранцы. Они сидели на небольшом диванчике, курили каждый по вонючей сигаре и вели неспешную беседу, о чем-то о своем…
Когда я вошел, они замолчали и проводили меня взглядами, видимо, не сумев идентифицировать. Зато, когда я вернулся в мраморную курилку, из непосредственно туалета, то один из них, в очках с тонкой золотой оправой, поприветствовал меня на английском:
- Привет!
- Salute, - вернул ему в ответ, с улыбкой.
"Пиндос! С первого слова понятно…"
А вот они так и остались в "непонятках", поэтому второй, с усиками "под Батлера", с любопытством начинает играть в "угадайку":
- Германия?
- Oh, nein! - отвечаю по-немецки и смеюсь. Изнутри поднимается непреодолимое желание "отмочить что-нибудь этакое"…
- Британия? - включается в игру "очкастый".
- Нет, - я сама доброжелательность.
- Канада?! - азартная попытка "Батлера "
Мое лицо каменеет и на нем появляется волчий оскал. От столь резкой перемены, улыбки на лицах "пиндосов" тускнеют.
- Я из КГБ! Но те, кто это узнает, как правило, живут не дольше полета пули, - мой "американский" рык приводит их в состояние ступора.
Я медленно засовываю правую руку за полу куртки. Оба америкоса сопровождают ее завороженными взглядами, их лица начинают бледнеть.
Я выхватываю… пустую ладонь и громко щелкаю пальцами. Сухой щелчок громко звучит в мраморном пространстве, отдаваясь в углах затихающим эхом: