- Так поедем, глянем? - прерывает мои размышления Клаймич
- Да. Завтра после обеда съездим. Если понравится, переедем туда после гастролей…
Глава 10
20 августа 1979 года, понедельник, 18.35
Москва, Дом кино
На Васильевскую улицу мы подъезжаем к половине седьмого. Показ фильма начнется в 19.00, так что полчаса на общение с Говорухиным нам за глаза хватит. Можно будет потом где-нибудь вместе поужинать. Наше появление в Доме кино вызывает оживление. Даже нет – ажиотаж. Потому что весьма оживленно там было еще и до нас.
- Пообещай мне, что не будешь вмешиваться – наклоняется к моему уху Альдона - что бы не случилось.
- Слушай, ну я все-таки мужчина…
- У нас гастроли на носу. Не нужно радовать своих врагов.
- А ты?
- А мне ничего не будет. Я защищаю свою честь и достоинство. Имею полное право.
- Как скажешь. Но, когда будешь труп прятать, не забудь меня позвать! Я приду на него плюнуть.
Алька насмешливо фыркает и тут же включает Снежную Королеву. Хотя скорее уж Ангела мщения – вся такая белоснежная и крайне, крайне опасная особа. Ну, а рядом я отсвечиваю черной тенью. Проходя мимо зеркала, скашиваю глаза. А все-таки эффектно мы смотримся! Хоть сейчас выпускай нас обоих на подиум шедевры Еджи демонстрировать. Вся местная тусовка аж шеи себе свернула, пытаясь разглядеть, что это на нас такое ультрамодное надето.
Сами-то они словно из детдома сбежали – все поголовно в джинсах, джинсовых юбках, джинсовых сарафанах и кожаных куртках. Зимой и летом одним цветом! И не жарко им?! В холле вентиляция еле справляется с таким наплывом народа. В воздухе висит удушливый запах женских импортных духов и советского лака для волос. Лидируют здесь явно Клема и Фиджи – от последних вообще повеситься можно, настолько это тяжелый аромат. Да еще из тамбура просачивается в холл сигаретный дым от толпы курильщиков.
Лишь небольшая часть публики в платьях или строгих костюмах – ну, это видимо чиновники средней руки, которые сразу после работы сюда заявились. Знакомых лиц вообще нет. Все же это немного не тот калибр. В ЦК проходят свои закрытые показы, так что здесь народец явно пожиже.
А вообще, около киношная публика – это особая история. Все-то они знают, во всем-то они разбираются, имена модных актеров и режиссеров у них аж от зубов отскакивают. И ведут они с умным видом свои бесконечные беседы о кино. Вот мы с Альдоной не разбираемся и знаменитостей из киношного мира в упор не узнаем, но нам с ней почему-то совсем не стыдно, и мы по этому поводу вообще не переживаем. Мало того – лично я считаю, что эта советская псевдоинтеллигенция внесла огромный вклад в развал нашей страны, занимаясь бесконечной болтовней за рюмкой чая, проклиная власть и обливая презрением простых работяг. Видел я в 90-х, как они бурно негодовали, когда ушлые либералы вышвырнули их на обочину жизни, оставив без привычных средств к существованию. Вот тут-то они про свой простой народ сразу и вспомнили, помчавшись по городам и весям зарабатывать творческими вечерами… Так что нет, простите, но пиетета у меня перед этой публикой нет.
И вот на этом фоне мы с моей Звездочкой проплываем словно два лебедя угу… в черно-белой гамме. Морды у обоих невозмутимые, у меня еще и слегка ехидная улыбка на губах поскольку я уже заранее предвкушаю предстоящее шоу.
- Личико попроще сделай… - усмехается подруга
- Да куда проще-то?! – возмущаюсь я
- Господи, ну где же этот Станислав Сергеевич, а?
- А где все приличные люди сейчас? В буфете, конечно.
- Хорошо, пойдем там его поищем…
Как кого-то можно найти в такой толпе, я не понимаю. Зрительный зал здесь всего на тысячу человек, а народу собралось не меньше двух. Интересно, где они все сидеть собираются, если на пригласительных билетах места указаны. Не знаю, что бы мы дальше делали, но тут на наше счастье Славка засек вдалеке компанию «Пиратов». Те и, правда, выпивали в узком кругу, оккупировав один из буфетных столиков.
- Морально разлагаемся, товарищи?! – приветствую я сплоченный коллектив
- О, Виктор, Альдона! А мы уж думали, вы не придете!
Здороваемся, обнимаемся, Алька даже со своим «убийцей» Геной расцеловывается. Вот уж не ожидал от нее. Но Еременко тут нет.
- А где наш герой любовник? – ехидно интересуюсь я у Талгата Нигматулина. И главное, никому даже объяснять не надо, про кого речь, все тут же понятливо усмехаются.
- Вечно опаздывает, хотя живет в соседнем доме…
- Может, поближе к свежему воздуху выйдем? – морщится Алька
- А давай! - Говорухин подхватывает нас под руки и ведет прочь из буфета – хоть погреюсь в лучах вашей славы!
- Да, вам скоро своей девать будет некуда! – смеюсь я, намекая ему на «Место встречи…», который выйдет уже в этом ноябре. Не поверит ведь, если скажу, что его фильм станет культовым, а народ наизусть будет цитировать фразы его героев. “Теперь Горбатый! Я сказал: Горбатый!!”
- Твоими бы молитвами…
- Что, Лапин до сих пор лютует?
- Лютует… но уже поменьше.
Еременко мы находим в компании нескольких его знакомых. Коля, как всегда, в центре общего внимания - заливисто смеется, красуется перед знакомыми и вообще демонстрирует публике свою звездность. Звезда, блин, …экрана! Заметив нас, геройски расправляет плечи и вальяжно направляется на встречу
- Какие люди…! – кивает он нам с Говорухиным и как заправский ловелас, хватает для целуя руку Альдоны
- А что, Коль, говорят мы с тобой любовники? – в лоб, без предисловий, спрашивает Алька
Он теряется с ответом, глаза забегали, но быстро берет себя в руки:
- Кто говорит? – актер изображает изумление
- Да, друзья твои.
- Не может быть! – а теперь на лице его написано такое негодование, что в пору уже «народного» давать.
- А знаешь, что с лжецами бывает?
В следующий момент она наносит ему молниеносный удар в солнечное сплетение как-то по-особому сложенными пальцами. Удар нанесен так быстро, что кажется, кроме меня и Говорухина никто этого даже не понял. Я и сам-то увидел лишь потому, что ждал от подруги чего-то подобного. А вот Еременко не ждал и, как подкошенный, падает на пол.
Альдона невозмутимо перешагивает через него и направляется в зрительный зал. Все вокруг в шоке, а главное - никто не может понять, что же произошло.
- Все нормально! - ослепительно улыбаюсь я окружающим, пресекая панику - Человеку стало плохо. Очень душно тут.
Потом присаживаюсь на корточки перед скорчившимся на полу горе-любовником, брезгливо протягиваю ему чистый носовой платок
- Я бы тебе, Коль, добавил еще от себя, но лежачих не бью. Да, ты после этого уже и не встанешь. Так что живи, …фантазер!
Говорухин усмехается, укоризненно качает головой
- Да, Коля… разочаровал ты меня. Я-то думал, ты у нас и, правда, казанова, а оказывается, твои романы – одно сплошное вранье.
- Ага… - добавляю я огонька на радость сплетникам, жадно прислушивающимся к нашему разговору - вот и верь после этого, что он отшершеляфамил пол-Москвы и опылил весь цветник во ВГИКе!
- Думаю, такое даже с его буйной фантазией не под силу. Хоть бы жену свою пожалел, она ведь за чистую монету все эти сплетни принимает.
Народ вокруг начинает хихикать, а потом и ржать в полный голос! Одному Еременко не до смеха - он даже сбежать по-быстрому не может, так его Алька мощно приложила каким-то особым секретным приемом.