Он не раз благодарил прозорливость матери Аучар, которая даже после смерти берегла его, успев передать свои умения. Семена упали в благодатную почву: юноша, тело которого стало новым пристанищем для Эфия, обладал недюжинными способностями, схватывал все на лету и с легкостью развивал дальше. Раванга их племени полушепотом поговаривал, что в седьмом сыне женщины, которая никогда не рожала девочек, всегда собирается вся сила его предков со стороны обоих родителей, но велел Эфию скрывать это ото всех, что тот и делал.
И как же больно было ему видеть Аучар в последний раз, когда она и сама не могла на него наглядеться, встретив их троих в Обелиске, по ту сторону жизни! Для него она была все той же молодой женщиной, следом за которой он однажды прилетел в племя Птичников. В ее темных глазах светилась любовь, но говорить она не имела права, только внимать чужим словам. Белоголовый Ноиро шагнул к ней, и она завернула его в черную накидку, укрыв с головой и веля не отставать. На глазах Эфия и Та-Дюлатара они растаяли в фиолетовой мгле…
Двигаясь по дороге в направлении к цели, мы иногда и не подозреваем, к каким разительным переменам может привести нас один неверный шаг чуть в сторону. Но все это так ничтожно по сравнению с тем, что случается, когда изменяют свой путь огромные космические тела.
Пока посвященные жители обитаемой планеты метались в попытках уберечься от верной гибели, Аспарити совсем изменила свой курс. Она по-прежнему метила в Тийро, но теперь ее путь пересекся с траекторией орбиты естественного спутника, и на огромной скорости комета врезалась в его поверхность. Вспышка великой силы осветила небо ночной стороны Тийро.
Аспарити раскололась, но два небольших обломка ядра, пройдя по касательной, вырвались из гравитационного поля спутника и продолжили свой полет к большой планете.
Нэфри проснулась от холода. Здесь было просто чудовищно холодно, да вдобавок ко всему и темно. И еще стоял какой-то омерзительный сыпуче-сладковатый запах.
Она попыталась пошевелиться, но тело отказывалось выполнять приказы мозга. Двигались только пальцы на руках и ногах и шея. Девушка завыла от ужаса, но тут плоскость под нею дрогнула и поехала. Здесь было светло и ужасно воняло мертвечиной, а над нею стоял…
— Учитель? — прошептала она.
— Вставай, детка, надо убираться отсюда, — сказал мужчина, как две капли воды похожий на Та-Дюлатара, и тут вернулась память, да ко всему прочему она увидела, что у него коротко остриженные волосы и холеный вид, а значит это…
Нэфри завопила от ужаса.
— Да, да, я тот, на кого ты подумала. Но ты располагаешь не всей информацией. Я расскажу тебе все по дороге, ты только поднажми, хорошо?
— Я не могу. Тело не работает… — слегка успокоившись при звуке его голоса, призналась она.
— Плохо. Этого я и боялся.
— У меня что, паралич?
— Нет, у тебя была кома, — Форгос поднял ее под мышки и перевалил себе через плечо. — Сейчас связи восстанавливаются, на это надо время, а времени у нас нет.
— Мне надо к Ноиро, он…
— Тебе надо улепетывать отсюда как можно быстрее. Через несколько часов здесь будет бурлящий котел магмы. Все давно покинули город.
— Какой город?
Она попыталась исхитриться и повернуть голову так, чтобы хоть краем глаза увидеть обстановку. Но мэр шел быстро, ритм его шагов постоянно сбивал ее настрой, а ее распущенные волосы свисали на лицо и закрывали обзор.
— Тайный Кийар. Мы в Тайном Кийаре, Нэфри Иссет.
— А почему здесь будет котел магмы?
— Деточка, мне, прости, тяжело нести тебя и говорить. Потерпи до машины.
Форгос преуменьшал свои физические возможности, ему просто хотелось собраться с мыслями и вначале узнать о ее состоянии, а потом уехать отсюда как можно дальше, не тратя время на пустую болтовню.
Он посадил ее на переднее сидение своего автомобиля. Нэфри попыталась самостоятельно втянуть в салон ноги, но это ей не удалось, и мэр одни коротким движением помог ей усесться. Только тут она поняла, что на ней надета лишь тонкая больничная сорочка с глубоким вырезом на груди, больше похожая на передник, чем на одежду.
— Святой Доэтерий, — прошептала она, закрываясь едва повинующимися руками. — Во что я одета!
Форгос коротко улыбнулся, тут же посерьезнел и завел двигатель:
— Так уж повелось, что для покойников в морге небольшой выбор нарядов. Не стесняйся меня. Хоть ты и привлекательна, но годишься мне в дочери, и к тому же — дочь моего приятеля, а это веские аргументы.