Старик Сабати неопределенно фыркнул, но Гэгэус сделал вид, будто не заметил, и как ни в чем не бывало договорил:
— Если командировка в Туллию вас не напугала, то уж от поездки в Рельвадо вы наверняка не откажетесь, господин Сотис!
Ха! Туллия! Это еще нигде не написано, что Ноиро побывал и в Леллии, причем в самый разгар зимы и почти на самом полюсе, и… Что?! Гэгэус сказал о поездке в Рельвадо?!
— Как вы сказали, мэтр?
— Думаете — ослышались? Нет. Я намереваюсь заслать вас подальше отсюда, в другое полушарие нашей Доэтерием позабытой планеты, к дикарям Франтира — за описанием их нравов и обычаев. После вечных льдов Туллии вам не покажется это слишком уж опасным предприятием?
Ноиро с четверть минуты беззвучно открывал и закрывал рот, не в силах подыскать нужные слова. Отказаться от командировки в самое желанное место мира?! Ему — жадному до новых впечатлений и информации журналисту?! Да за кого это Гэгэус его принимает?
— Вижу: вы согласны. Это хорошо. Послезавтра в те же края вылетает экспедиция наших археологов, и я договорился, чтобы они взяли вас под свою опеку…
— Мэтр Гэгэус… и мэтр Сабати! Могу я попросить вас об одном одолжении?
Мэтры изумленно уставились на Ноиро.
— Не разглашайте, пожалуйста, информацию о том, что это я был Сэн-Таром Симманом… и о Туллии…
— Это будет зависеть от результатов вашей командировки, Сотис! — с игривым задором откликнулся Гэгэус, а Сабати что-то пробухтел под нос. — Так, мэтр, а от вас мне к следующей неделе нужна статья на полосу этого… как его?.. в шапочке такой все время ходит…
— Дайнио? — невольно подсказал Ноиро, и старик сверкнул на него злым взглядом, но Гэгэус не обратил внимания на реакцию замреда. — Да, он! Как мы обсуждали, мэтр, — мне надо побольше об этих самых «смертях в собственной постели». О них уже только ленивый не писал — и мы! Стыд и позор! И это — «Вселенский калейдоскоп»?!
— Но… мэтр Форгос, как вы знаете…
— Я имел беседу с директором, — мгновенно побагровев, рыкнул Гэгэус и стал самим собой, — и он дозволил размещение этого материала. Поэтому — ступайте и работайте.
— А вы скрытный тип, — проговорил мэтр Сабати, вместе с Сотисом покидая негостеприимный кабинет.
И в голосе его Ноиро услышал зловещие нотки.
Когда журналист приблизился к своему кварталу, стремительный порыв ветра возвестил о скорой грозе, подтвердив ее начало первыми каплями дождя, что сорвались из налетевшей вдруг тучи.
Ноиро взбежал на террасу и некоторое время постоял, втягивая в легкие непривычно свежий и сочный воздух, глядя на раскачивающиеся прически долговязых пальм и ворочая в голове мысли о скорой поездке в Рельвадо — зеленый материк на другом полушарии планеты.
Мимо журналиста, поздоровавшись, прошла соседка; Ноиро и Веги с самого детства за глаза называли ее Гиеной. Это была охочая до сплетен пожилая тетка, всегда чудом оказывавшаяся там, где случалось какое-нибудь происшествие.
Туча мрачнела на глазах, лиловея и бряцая для устрашения вспышками коротких молний. И вдруг с яростным треском она вскрыла свое переполнившееся брюхо. На вечерний Кийар обрушились потоки воды, и горе было тем, кто не успел укрыться под каким-нибудь навесом. Город сгинул в белой пелене.
«Повезло, — подумал Ноиро, глядя на автомобили, застрявшие в озере посреди дороги, и пешеходов, испуганно льнущих к стенам домов, — вовремя я успел!»
И тут же вспомнил, что не выполнил просьбу матери — не зашел в магазин. Так всегда…
Веги была дома.
— Привет, плюшка! — сказал Ноиро и ловко увернулся от полетевшей в него подушки. — Какая ты сегодня добрая!
Сестрица скорчила рожу, погрозила ему кулаком, а потом громко захлопнула дверь.
— Что вы там опять не поделили? — донесся мамин голос из кухни.
— Ма, я страшно голодный!
— Попал под дождь?
— Нет, но в магазин не успел…
— Святой Доэтерий, ну до чего же ты рассеянный!
— Да, мам, рассеянный, как склероз!
— Ты и есть ходячий склероз! — буркнула из-за двери сестрица, которая, как всегда, подслушивала в надежде, что Ноиро за что-нибудь достанется от мамы.
— Веги, а ну прекратите уже препираться, как малые дети!
— А чего он обзывает меня плюшкой? — возмущенно воскликнула девочка.
— Если хочешь, я могу звать тебя пончиком, — и Ноиро скрылся в душе, заглушив плеском воды сестрин гневный ответ.
Веги была невероятной заучкой, полной противоположностью старшего братца. Если во времена учебы все дисциплины усваивались им играючи, как будто даже невзначай, Веги корпела над учебниками, попутно поглощая огромное количество пищи. Совершенно неудивительно, что ни быстрый рост, ни беготня со сверстниками ее от излишней полноты не спасали, и это было главной причиной их конфликтов с братом. Ноиро задирал ее в шутку, зато Веги злилась всерьез.