- И на этом все?
Я развожу я руками
- Возможно, из вежливости Дональд пригласил Веру пару раз на ужин и подсказал, куда обязательно нужно сходить в Париже, но по музеям он с ней точно не ходил - человек приехал в Париж работать. Мы пару раз с Верой созванивались по вечерам: она была в восторженном настроении и говорила, что Париж превзошел все ее ожидания.
- А что с поездкой в такси?
Вот же неймется настырному гаденышу…
- С такси все просто: я попросил господина Трампа проследить за тем, чтобы Вера без приключений добралась до самолета. Ну, поймите, наконец! Она знала французский язык, и уже бывала раньше за рубежом, но лишь в составе группы. А все эти таможни, паспортные контроли и огромный незнакомый аэропорт – это настоящий стресс для молодой, неопытной девушки! - вру и не краснею - Дональд, как ответственный человек, поехал подстраховать ее на случай непредвиденных обстоятельств.
Краем глаза вижу, как к месье Эрсану подходит его помощник, что-то взволновано шепчет ему на ухо. Лицо адвоката остается невозмутимым, но качнув головой, он забирает у меня микрофон
- Господа… у меня для вас печальные новости… Десять минут назад, не приходя в сознание, в госпитале скончался Эмиль Пино – таксист, находившийся за рулем машины, в которой погибла Вера Кондрашова. Число жертв этого бесчеловечного преступления увеличилось...
Зал взрывается от таких новостей, и я снова хватаюсь за микрофон – самое время заканчивать с этим разгулом демократии
- Вы и теперь будете оправдывать своих коллег?!! Сколько еще людей должно погибнуть, чтобы до вас всех дошло – только конченные негодяи могут добывать информацию такими преступными методами!
В зале поднимается шум и гам, пресс-конференция быстро превращается в дурдом на выезде. Все спорят, стараются перекричать друг друга, единства в среде журналистов больше нет. Кто-то из посольских пытается восстановить порядок в зале, но куда там…
Как ни странно, ситуацию спасает Александр Павлович - отец Веры.
- Господа, мы вынуждены прервать нашу пресс конференцию. Нас с Виктором пригласили на аудиенцию в Елисейский дворец. Через час у нас состоится встреча с президентом Франции, господином Жискаром д’Эстеном…
Глава 8
2 августа 1979 года, 14.40
Париж, Франция, Елисейский дворец
Насладиться экскурсией по Елисейскому дворцу мне не пришлось, да и не очень-то хотелось, если честно. Мало я дворцов что ли повидал на своем веку? Наш кортеж направили в объезд к правому крылу, завели в здание через неприметный служебный ход, а потом мы долго шли по нескончаемым коридорам до приемной президента. Почему через служебный вход? Да потому что все уличное движение парализовано уже не только в 16 округе Парижа, но и в 8-м, где расположен дворец и комплекс правительственных зданий. Как только по радио передали о смерти Эмиля Пино, профсоюз парижских таксистов тут же объявил бессрочную забастовку. А потом все столичные такси устремились к полицейскому управлению, заполонив улицы двух центральных округов. Допрыгались власти! Доигрались.
В одной из комнат с тяжелыми гардинами, нас досмотрела охрана, а затем прилизанный секретарь провел в безлюдную приемную д’Эстена. Единственный, кого мы застали там, был советский посол Червоненко, мирно распивающий чай за столиком у окна. Увидев меня, Степан Васильевич коротко кивнул и тут же недовольно поморщился на мой неформальный внешний вид. Снял свои очки в массивной оправе и демонстративно начал их протирать.
- Господа, вам придется подождать! - секретарь открыл папку, которую держал в руках, и словно сверяясь с неким текстом, произнес - Сейчас на приеме у президента министр финансов, вас примут сразу после окончания этой встречи.
- Извините, но ждать мы никого не будем! - осадил я прилизанного - Встреча состоится прямо сейчас, или не состоится вообще! Я просто выйду из дворца, и продолжу свою прерванную пресс - конференцию прямо на его ступенях! И в этот раз выбирать выражения я уже не стану!
- Что вы себе позволяете?! - попытался возмутиться секретарь - Вы хоть понимаете, где находитесь?!
- Селезнев! - посол прервал, наконец, свое чаепитие и подошел к нам. Склонился к моему уху, возмущенно зашипел - Сейчас же прекрати скандалить! Это дворец президента Франции! Тут твои выходки неуместны.
- Еще как уместны! - повысил я голос - Мы не как просители сюда пришли, а чтобы получить внятные объяснения по поводу бездействия французских властей. Мы пришли требовать Честного! Справедливого! Расследования! Убийства советской гражданки!
Секретарь побледнел, оглядываясь на дверь президентского кабинета. Видимо, ему раньше не приходилось иметь дела с таким нахальным посетителем. Ничего, пусть привыкает! Я не собираюсь сидеть тут под дверью, как скромный представитель страны третьего мира.
Тяжелая дверь кабинета открылась, и оттуда вышел высокий, худощавый мужчина с породистым аристократичным лицом, которое не портили даже глубокие залысины. Я сразу его узнал, поскольку совсем недавно видел на Саммите в Токио - Жискар д’Эстен собственной персоной. Третий президент Пятой республики.
- Что здесь происходит? - его голосом можно было воду в лед превратить. Секретарь нервно вздрогнул, но меня таким тоном не проймешь. Я так тоже умею...
- Вот и мне хотелось бы получить ответ на этот вопрос - скопировал я ледяной тон президента и небрежным жестом отодвинул в сторону перепуганного секретаря. Сделал шаг вперед и сам представился - Виктор Станиславович Селезнев, помощник по культуре генерального секретаря ЦК КПСС товарища Романова.
- Все его помощники так себя скандально ведут? - заломил бровь д’Эстен
- Это я себя еще прилично веду! И пока даже не начинал скандалить.
- Я не позволю вам в Париже устроить второй Кельн! - президент повысил голос - Любые беспорядки будут пресечены полицией, а зачинщики...
- Кельн?! - зло ухмыльнулся я - Здесь уместнее сравнение с Лондоном, когда ирландские террористы устроили теракт в Савойе, и нам с американским сенатором Магнусом пришлось им противостоять. Ваши папарацци попирают законы Франции и ведут себя так же нагло, при полном попустительстве властей. Напомнить вам, чем это закончилось для террористов?
Судя по квадратным глазам абсолютно всех присутствующих, я сейчас перешел все дипломатические границы. Вот и посмотрим, проглотит ли француз такое?
- Прошу вас, господин Селезнев, пройти в мой кабинет - коротко произнес д’Эстен, разглядывая меня словно диковинное животное - Продолжим наш разговор приватно.
- А вас, господин Кондрашов - президент безошибочно остановил взгляд на отце Веры - прошу принять мои глубочайшие соболезнования в связи с гибелью вашей дочери. Обещаю, что полиция приложит все силы для проведения объективного расследования этой аварии.
Ну… может он и не так уж безнадежен - этот Жискар д’Эстен. Послушаем, что он мне сейчас предложит.
*****
Спустя час белый словно мел, Червоненко возмущенно выговаривал мне в посольской машине все свои претензии. Сергей Сергеевич ему вяло поддакивал. Но это скорее для вида. Уж я-то знаю, как жестко полковник может отчитывать за дело - не похуже Веверса.
- ...нельзя, просто нельзя так разговаривать с президентом Франции! Ты нам рушишь всю дипломатическую работу, французы такого хамства никогда не простят!