- Селезнев, ну хватит уже кукситься! Смотри, какая хорошая погода за окном – дождь закончился.
- Ага… - я повернулся на другой бок и уткнулся носом в подушку.
- Поехали на Мосфильм - рука Снежной Королевы нежно вернула меня назад - Дуров с Рыбиным обещали показать доснятые материалы для Пиратов.
- И что? Смотреть, как ты там с Еременко обнимаешься?
- Глупый…! Поехали тогда погуляем на Ленинских горах?
- Чего я там не видел? Впереди пять лет учебы в МГУ, успею еще насмотреться. Не интересно.
Я уставился на стену и вдруг подумал, что будет очень правильным где-нибудь здесь повесить портрет Веры. Но даже эта странная мысль у меня долго не задержалась в голове. Тотальное равнодушие ко всему неумолимо засасывало. Какая вообще разница, что будет висеть здесь на стене…?
- Ну и сиди тут, как бирюк! - вспылила подруга - Жалей себя дальше.
Я снова закрыл глаза, не желая с ней спорить.
Но на обед мне все-таки пришлось спуститься - совместного штурма Хатико, Альдоны и приехавшего ей на подмогу Мамонта, я уже не выдержал. Поковырялся в тарелке для вида, хотя аппетита вообще не было, и даже Хатико, клянчивший подачки со стола, сегодня не удивлял меня своим хитроумием.
После обеда я поднялся обратно к себе, а друзья временно отступили на перегруппировку. Теперь Мамонт с Альдоной начали с демонстративным весельем играть в бадминтон под моими окнами, пока я равнодушно изучал на потолке мелкие шероховатости. Хатико с громким лаем носился по саду за воланчиком, а когда ему удавалось его схватить, за ним уже начинали с воплями носиться Альдона с Лехой. Все получали максимальное удовольствие от игры, особенно щенок. И в другой раз я бы с удовольствием понаблюдал за этим цирком, а может, и сам бы принял в нем живое участие. Но не сегодня. Мысли текли вяло, я прикрыл окно и снова впал в какую-то полудрему.
Очнулся от голосов под дверью, когда за окном уже начало темнеть.
- Ну, что наш спящий красавец, все страдает?
Боже, какие люди пожаловали… Сам генерал Веверс приехал по мою душу. Не расслышал, что ему тихо ответила Алька, но ответ ее отца не заставил себя ждать
- Да нечего его жалеть, Аля! Он здоров, как бык, а все его страдания надуманные, высосанные из пальца. Надо было вам с Коростылевым стащить его с кровати и пинками отправить на пробежку, чтобы дурью не маялся!
Нет, ну надо же, какая сволочь бесчувственная, а?!! Пинками меня с кровати! В кои-то веки Витя чуть расслабился, и тут же КГБ подвалило со своими гестаповскими методами! Я возмущенно распахнул глаза и снова прикрыл их, увидев, как генерал без стука ворвался в мою комнату, предварительно отправив дочь разогревать ужин.
- И долго ты еще здесь валяться собрался?
Я нахально молчу и продолжаю делать вид, что сплю. Но с Имантом этот номер не проходит.
- Если ты сейчас же не откроешь глаза, я принесу ведро воды из ванной и устрою тебе холодную побудку!
Этот гад точно может. У прибалтийского фашиста рука не дрогнет! Недовольно открываю глаза
- Чего надо?
- Я сейчас тебе дам «чего надо»! Выпорю и не посмотрю на почтенный возраст. Почему мне Люда в слезах звонит, а?
- Не знаю, я вчера вечером с ней разговаривал.
- Значит, так разговаривал, что жена назад в Москву собралась!
Я растерянно сажусь на кровати. Да нет, мы же вполне нормально с мамой вчера поговорили, я старался, как мог, изображая из себя бодрячка. Но видимо, мамино сердце не обманешь. Или же… Имант меня просто на понт берет. Знает, гад, все мои слабые места. Веверс берет стул и усаживается рядом
- Виктор, хочу тебе сказать, что ты слабак и дезертир.
- Это с чего дезертир-то? – «слабака» я пропускаю мимо ушей, понятно, что развод чистой воды. А вот «дезертир» - это уже обидно…
- Потому что спрятался в своей скорлупе в самый ответственный момент. Я тут ночами не сплю, в одиночку спасаю страну и людей, а ты, негодяй, сдался, жалеть себя вздумал!
- Да не жалею я себя! Просто за@бался так, что сил никаких нет – ни на песни, ни на пляски.
Я кинул Веверсу блокнот, где безуспешно пытался переделать слова “Шоу маст гоу она”. Ага, попробуй спеть про “Новая боль в сердце — новый неудачный роман”. У Фредди было 4 октавы в запасе, а у меня что?
- Тишины хочу, понимаешь? И покоя.
- А думаешь, я не хочу?! - Веверс кинул обратно мне блокнот - Думаешь, я не за@бался?! Я бы сейчас тоже с удовольствием с Людой по песчаным дюнам побродил. А мне приходится в Москве срочными делами заниматься. Сегодня вот на расширенном совещании в Министерстве авиации полдня провел. Ты помнишь, что у нас одиннадцатого числа жуткая авиакатастрофа намечалась под Днепродзержинском? Забыл уже? А я вот представь себе помню. А 29-го еще и ТУ – 124 под Кирсаново рухнет. И все это сейчас на мне одном.
Точно… у нас же скоро столкновение двух ТУ-134 будет по вине диспетчеров. 178 погибших, включая всю команду Пахтакор. И потом под Кирсаново 69 жертв, но там кажется какая-то техническая неисправность. Стыдно-то как, я совсем с Вериными похоронами об этом забыл.
- Ну, хорошо, Имант… а я-то чем тебе сейчас помочь могу? Хочешь, позвоню в аэропорт, скажу, что один из самолетов заминирован.
- А что это решит? – махнул рукой генерал - Спасешь один самолет, диспетчеры тут же другой угробят. Если бы ты знал, каких нервов мне стоило заставить министра созвать совещание! Пришлось целую оперативную группу создать для подготовки доклада о безобразной подготовке авиадиспетчеров. Такие факты вскрылись, что еще удивительно, как у нас каждый день самолеты не падают.
- В Днепродзержинске шмон навели?
- Навели… Двух человек там по итогам проверки вообще уволили, троих отправили на переподготовку. В министерстве, наконец, забегали, после того, как мы их носом ткнули. В тюрьму никому не хочется.
- По Высоцкому что-то решили? - я меняю тему - Ему же год остался! Да еще и смерть его придется прямо на Олимпиаду.
- Решили - мрачно произнес генерал - У нас пока не умеют лечить как следует наркоманов. Личный врач, Федотов, колет Высоцкому хлорал гидрат, а это не лечение, а ерунда. Федотова убираем, Владимира кладем в нормальный стационар, в Кремлевку. Сначала капаем налоксон, потом можно использовать налтрехон. Их уже заказали по моей просьбе на Западе. Плюс психотерапия. И да, Высоцкого будем оставлять на полгода на принудительном лечении, никаких его дружков, пьяных компаний… Минздраву уже дана команда, будут подавать иск в суд после его госпитализации. Будет бузить и пытаться сбежать из стационара, можем и через суд на принудительное лечение оформить, но тогда прощай заграница.
Я смотрю Веверс плотно так погрузился в тему. Интересно, а метадон на Западе уже есть?
- Меня сейчас больше даже не он волнует, а Миронов. Почитал в айфоне, у Андрея аневризма в головном мозге. Сейчас пока еще не поздно ее надо прооперировать.
Я с жалостью смотрю на замученного генерала. Не позавидуешь Иманту. И это снова возвращает нас к наболевшему вопросу:
- Так может, пора расширить круг посвященных? Ну, хоть немного. Хотя бы Романова, Косыгина и Устинова посвятить в нашу тайну.
- Работаю над этим – вздыхает Имант – это ведь надо продумать, как им все преподнести. Каждый же сразу затребует с меня массу информации. Ладно, предположим, я им ее как-то распечатаю, хотя не представляю, где мне взять на это время. А как потом этот секретнейший массив хранить? Это ведь уровень допуска даже не сов. секретно, понимаешь? Случайно попадется к кому-то на глаза такая бумажка и страшно представить, что начнется в мире.
- Поползут слухи о советской машине времени, и это как минимум! – усмехаюсь я, потом становлюсь серьезным – но вовлекать товарищей во все это нужно.
- Нужно – соглашается Веверс и встает – А теперь прекрати трепать мне нервы, приведи себя в порядок и спускайся ужинать.
- Яволь, мой генерал, уже иду…!
*****
А утром на мою голову свалился еще один мучитель, и тоже понятно, что с подачи Иманта. Громкий стук в дверь прервал мой недолгий сон.