- Сэлезнев, подъем! Пять минут тебе на сборы, время пошло.
Я ошалевший выглядываю в коридор. А там… у лестницы стоит Ретлуев. Собственной персоной. В милицейской форме, и даже с фуражкой.
- Ильяс? - я подтянул резинку трусов - Какими судьбами?!
- Позвонили оттуда! - тренер ткнул пальцем в потолок - Сказали совсэм мой ученик сдался, забыл про спорт. Был орлом, а стал ...вороной. Давай, поживэй. Будем обратно из тебя делать человека.
Блин, Ратлуев, а нельзя было попозже приехать, а не в семь утра…? Но с этим товарищем тоже спорить бесполезно. Я натягиваю спортивный костюм, на бегу успеваю умыться. Торопливо спускаюсь вниз. Хатико, естественно, несется впереди меня.
- А это что за грозный звэрь такой?
- Подарок из Японии. Очень нахальное и хитрое создание по имени Хатико.
Мы, наконец, пожимаем друг другу руки, Ретлуев окидывает меня критическим взглядом
- Давно на вэсы вставал?
- Уже и не помню когда, если честно.
- Плохо. Тэряешь форму.
- Вы же меня знаете – пожимаю я плечами - как потерял форму, так и наберу ее. Неделя-две интенсивных тренировок, и я снова на коне.
- Вот и провэрим. Вперед!
Пробежка, скакалки, физо, бой с тенью с утяжелениями на руках - к завтраку я уже никакой, но Ретлуев и не собирается отставать от меня.
- Едем в Динамо. Там сейчас наша сборная трэнируется.
- Ильяс! - тут я уже взвыл - Меня же отчислили. Ну, зачем мне туда ехать?
- Ничэго, тебе полезно будет. Посмотришь на Спартакиаду, на уровень подготовки наших ребят. Сегодня финальные бои.
Деваться некуда, под строгим взглядом Ильяса я плетусь собираться. Пока я копаюсь, пока ищу в кладовке перчатки и капу, приезжает Леха.
Мамонт обнимается с Ретлуевым, сажает себе на плечи Хатико. Песик громко лает, радуясь новому развлечению, а мне вот совсем не весело. Жопой чую, что хочет меня Ильяс под какой-то позор подвести, чтобы встряхнуть, как следует. Поди еще и с Веверсом эту “спецоперацию” согласовал.
*****
У спорткомплекса Динамо столпотворение, и мы втроем, чтобы не возбуждать народ, заходим с черного входа. И тут же натыкаемся на тренера сборной.
- О, Селезнев! - искренне удивляется Киселев, пожимая руки - А как раскабанел-то… Сколько же в тебе сейчас?
- И ничего я не раскабанел! Утром было семьдесят восемь - мрачно отвечаю я и оглядываюсь. В коридоре снуют люди, многие узнают меня, останавливаются и начинают глазеть на нас издалека. Ага… главный клоун Союза приехал.
- Значит, до полутяжа уже добрался - хмыкает тренер
Ну, да - последний месяц выдался тяжелым. Бегать было некогда, стресс я частенько заедал, особенно по вечерам на жор пробивало. А японская, да и французская кухня… - она ой, какая вкусная! Кубики моего пресса еще не пропали, но уже подзатянулись легким жирком. И скажем совсем честно - если бы не неделя депрессии, когда есть мне совсем не хотелось, то на весах уже и все восемьдесят могли бы быть.
- Зачем приехали? - интересуется Киселев шикая на окружающий народ. Помощники тут же растворяются в пространстве.
- Себя показать, на других посмотрэть - дипломатично отвечает Ретлуев
- Ильяс, не будет никаких “себя показать”! - жестко отвечает тренер - Селезнев отчислен из сборной. Точка!
- Алэксей Иваныч, зачем обижаешь? Ты же знаешь ситуацию Вити.
- Он певец? Вот пусть и поет! А у нас Олимпиада на носу, мы не можем под его гастроли подстраиваться. Твои песни на ринге, Витя, никто слушать не будет. Особенно кубинцы.
Киселев зло смотрит на меня, я опускаю голову. Рядом тяжело вздыхает Леха. Его труд тоже получается похерен.
- Да, я подвел вас, Алексей Иваныч. Дайте хотя бы с ребятами поздороваться.
- Зал там - кивает направо Киселев
Мы не солоно хлебавши идем к выходу.
Финальные бои уже закончились, публика расходится с трибун. Меня тут же окружают улыбающиеся сборники - крепко жмет руку Саша Бодня, хлопает по плечу наш тяж Женя Горстков. Не забыли еще!
- Селезнев! Подпиши пластинку!
- И мне, и мне!
- А когда следующий альбом?
Вопросы так и сыпятся, мой же взгляд прикован к рингу. Там снимает перчатки молодой коренастый парень с щеточкой усов на верхней губе.
- Это Ягубкин - шепчет мне на ухо Леха - Наша новая, восходящая звезда.
Я приглядываюсь к боксеру и узнаю будущего многократного чемпиона. Именно Ягубкина промоутеры планировали на бой с молодым Тайсоном, но не сложилось.
- На тяжа похож - я оценил фигуру спортсмена
- Да, в полутяжах он не надолго - кивает Леха - Раскачается.
- Парни! - я обращаюсь к окружающим меня боксерам - Дайте вспомнить молодость, пустите на ринг, а!
Вокруг раздаются смешки.
- Саша! Иди к нам - Женя Горстков машет Ягубкину. Тот пролезает между канатами, спускается с ринга.
- Вот, знакомься. Селезнев. Тот самый...
- Знаю, знаю - Александр неловко жмет мне руку перебинтованной кистью. От него сильно пахнет потом, боксер яно не бездельничал на канвасе.
- Саш, ты как? Сильно устал? - вперед вылезает Бодня - Постоишь пару раундов с Витей?
- А где Киселев? - Ягубкин оглядывается. В зале остались только спортсмены, публика разошлась, тренеров тоже не видно. Я смотрю на Ретлуева, но тот лишь пожимает плечами, мол это твой выбор.
- Там Павлов приехал - Бодня, как всегда, все про всех знает - Пошел встречать.
- Мне себя проверить надо - я усиливаю напор - Понимаешь? После Кельна я не тренировался долго. Кое-кто считает, что на мне уже можно ставить крест.
- Ладно, постою - Ягубкин пожимает плечами - Только шлем надень, ладно? Зачем тебе нокауты.
- Надену - бурчу я, скидывая толстовку. Быстро раздевшись, я с помощью Лехи перебинтовываю руки, натягиваю перчатки. Ретлуев приносит поролоновый шлем и капу.
- Два раунда! - объявляет правила Ильяс - По три минуты. Я сужу.
Мы касаемся с Сашей друг друга перчатками. Ягубкин абсолютно спокоен, двигается легко - и не сказать, что у него только что был финал. Меня начинает бить дрожь, Леха успокаивающе хлопает по плечу. Беру в рот капу, Бодня бьет в гонг.
Начинаем бой осторожно, с разведки. Одиночные удары, дальняя дистанция. Руки Ягубкин длиннее моих, поэтому мне надо первому идти вперед и сокращать расстояние. Только вот не получается никак. Сашка отлично видит все мои попытки и быстро разрывает дистанцию. Ринг он тоже чувствует на пятерку.
После разведки первым обостряю бой я. Двойка, сближение, боковой в голову. И все уходит в защиту. Мой противник надежно перекрыт, быстро и грамотно уклоняется.
Я еще больше ускоряюсь, сыплю ударами, пытаюсь подсесть для апперкота. И… получаю сам. Двойка влетает мне в голову, перед глазами все плывет. Ухожу в защиту, отступаю в свой угол.
Ягубкин же чуя кровь, начинает давить. Я перекрываюсь, терплю. Позади слышу возглас Мамонта “Витька, клинчуй”. Совет хороший, да только войти в клинч и передохнуть у меня не получается.
Внутри быстро разгорается огонек ярости. Неужели Ягубкин меня сейчас забьет и уронит? Позорище… Прощай Олимпиада?! Ну, уж нет!!! Я буду первым! И получу свое золото. Никакой Ягубкин не станет у меня на пути!
Оттолкнувшись от канатов, я подныриваю под джем противника, со всей силы бью в корпус с правой. Потом с левой.
- SHOW! - вырывается у меня
И тут же пропускаю удар, в глазах снова звездочки. Но я уже не останавливаюсь. Еще удар, серия. Выкладываю всего себя. Лучше сдохну, чем уступлю!
- MUST!
Опять двойка, пошел жесткий размен. Как говорят боксеры - махач.
- GO! - почти кричу я
В глаза Ягубкина удивление и, кажется, мелькнул страх.
- ON!
Я попадаю точно в подбородок справа, голова соперника дергается назад, боксер встает на колено.
- Брейк!!! - крик Ретлуева воспринимается как спасение. Я и сам еле стою на ногах. Брейк.
Конец 7 тома.