После башни, мы всей толпой идем к Царь-пушке и Царь-колоколу. Моника с детской непосредственностью просит меня подсадить ее, чтобы она могла заглянуть в жерло огромного орудия. Просьбу ее исполняю беспрекословно, сажая девочку на плечо. И под яркие вспышки фотокамер ее голова в шапке с огромным помпоном исчезает в темном чреве пушки. Маленькая хулиганка издает там воинственный клич, который отражается в жерле низким гулом. Наши операторы не отстают от своих американских коллег, снимая каждый шаг Моники. Кадры должны получиться на загляденье. Поражаю американцев фразой, что Царь-пушка вовсе не пушка, а по-сути огромный дробовик, который стреляет не ядрами, а картечью.
— Зачем же тогда рядом лежат ядра? — удивляется журналист «Вашингтон пост»
— В декоративных целях — Ольга Николаевна кидает на меня убийственный взгляд
Я поднимаю руки, сигнализируя ей, что больше не вмешиваюсь в экскурсию.
Подойдя к Царь-колоколу, молча, подхватываю Монику и ставлю завизжавшую от неожиданности девочку на высокий постамент. Все вокруг опять смеются, включая Пончо Картера и репортеров, но кадры снова получаются обалденные — эта чернокожая девочка так мила и непосредственна, что легко могла бы стать настоящей звездой телевидения. Впрочем, у 12-летней Моники еще все впереди…
Потом мы немного прогуливаемся по Соборной площади, ненадолго заглядываем в Архангельский собор — усыпальницу московских князей и первых русских царей. Монике все интересно. Она задает Ольге Николаевне кучу вопросов, от совсем наивных до удивительно серьезных. Меня забавляет выражение лица Картера-старшего. Такое ощущение, что Пончо не до конца верит в происходящее, и ему постоянно хочется протереть глаза, чтобы убедиться, не снится ли ему эта волшебная сказка. Это он еще не видел волшебный Питер, который у Картеров по плану в среду и четверг.
Некоторые кремлевские соборы стоят сейчас в лесах, некоторые закрыты для туристов, но это и понятно — реставраторы спешат закончить все работы к предстоящей Олимпиаде. Но впечатлений у Моники и ее отца и так выше крыши. Мудрая Ольга Николаевна это прекрасно понимает, а поэтому вскоре мы дружной толпой направляемся в Оружейную палату.
Вот где для Моники настоящее раздолье, ее глаза просто разбегаются от обилия интересных экспонатов. Но древние шлемы и даже шапка Мономаха оставляют ее почти равнодушной, а вот рыцарские доспехи вызывают восторг. А уж когда дело доходит до царской парадной мантии, платьев Екатерины II и царских карет, у Моники заканчиваются все слова… Девчонка — что тут добавить! Ольга Николаевна спрашивает ее, пряча хитринку в глазах
— Моника, а на царские покои пойдем смотреть, или ты уже устала?
— Конечно, пойдем!
В царские покои я не иду. Отправляюсь проверить все ли готово к встрече с Романовым. Нашим нынешним «царем». К зданию Совмина Картеров и журналистов проводят и без меня, так что важно убедиться, что Генсек не забыл о пропагандистской битве. Он не забыл, а вот его помощники….
— Поувольняю к чертям!! До сих пор не принесли речь с правками — гневается Григорий Васильевич, почему-то сурово глядя на меня. Мы находимся в кабинете Генсека и тут уже поменялась обстановка. Появились мягкие кресла, стоит импортный телевизор Sony…
Романов начинает названивать в секретариат, интересуясь, где финальный вариант его выступления. А я опять краем глаза разглядываю документы, пытаясь понять, что там написано. Вот такой я любопытный.
— Интересуешься? — хмыкает Романов, заметив мое подглядывание — На, посмотри
Беру в руки стопку документов из министерства здравоохранения. В руках целый план… всесоюзной антиалкогольной кампании. Да ё-мое!! Цензурных слов нет. Закрытие магазинов, торгующих ликёро-водочной продукцией, ужесточение наказаний за распитие на улицах, приостановка работы ряда заводов, производящих спирт, изменения ценообразования… Плана вырубки виноградников по стране нет, но чую и до этого дойдет. И ведь как хорошо все обосновано — не подкопаешься. Потребление выросло? Выросло. С 5 литров чистого спирта в год на человека (царская Россия) до нынешних 10 литров. Смертность скакнула? Просто взлетела ракетой. 1960 год — 7,4 человек умирали от пьянства на 1000 человек населения, 1970 год — 8,7 человек, а в 78-м уже — 10! Рост в полтора раза. Железобетонные аргументы. Народ пьет и умирает.
— Мнда… — я только могу мычать
— Вот тебе и мнда — тяжело вздыхает Романов
Интересно, какие стихи через годик выдумают про нового Генсека? Что-нибудь вроде «На недельку, до второго, закопаем РоманОва. Откопаем Брежнева — будем пить по-прежнему». И какая же сука копает так под Григория Васильевича? Не успел вступить в должность — ему подсовывают заведомо провальный проект. Во-первых, сильный удар по бюджету. Во-вторых, подрыв авторитета власти — анекдоты, стишки… Наконец, велики шансы провала кампании — народ будет варить самогон, травиться боярышником… Венедикт Ерофеев в своем хрестоматийном произведении увековечил несколько рецептов, например, коктейли «Слеза комсомолки» (в составе косметические средства и лак для ногтей) или «Ханаанский бальзам» (технический спирт, политура, пиво). Короче, сухой закон, это такое лекарство, которое хуже болезни.