— Спасибо за комплимент — латышка внимательно что-то разглядывала в своей тарелке. Не успел я опустить перейти ко второму, как почувствовал взгляд ее голубых глаз.
— Ви-итя, скажи мне правду — тут я ощутил приближение бури. Если у Альдоны прорезается акцент…
— Конечно, солнышко! Что тебя интересует?
— Меня инте-ересует твое отношение ко мне. Ты любишь меня или Веру?
Зашла с козырей. Маму люблю. Деда. Родину…
— Нас же тут слушают! — я прошептал ей на ухо
— Не пугайся — презрительно протянула Альдона — Отец смог глянуть ДОР. В студии слушают только кабинет
— ДОР??
— Дело оперативной разработки — нахмурилась девушка — Ты тему не меняй! Повторяю свой вопрос. Ты любишь меня или Веру?
Да е-мое! Как же я не люблю эти бабские разборки. Мне леса поджигать надо, страну спасать, а не отношения выяснять. Но и терять Альдону я не могу.
— А можно узнать о твоих чувствах ко мне? — беру паузу я
— Я… я тебя люблю — тихо, опустив глаза, произносит девушка — Но и делить с другой женщиной… Пусть и подругой…
Да что ж ты будешь делать! А если каждая из моих возлюбленных удовлетворяет одну или несколько потребностей? Как тогда быть? Например, с Верой мне спокойно, комфортно, с Альдоной — страсть, эмоции, но при этом тревога и нестабильность, даже опасность. Я не забыл, ни нашу драку на стадионе, ни выстрел из пистолета на пустынном сочинском берегу. Вот и получается расщепление: душа требует тепла, а тело огня. Если в эту формулу добавить еще Анну, которая наверняка прилетит с отцом из Италии, то ситуации и вовсе становится безвыходной.
Получится ли у меня с этим справится?
— А теперь послушай меня — жестко говорю я — У тебя передо мной и перед студией есть обязательства. У нас Клаймич в тюрьме, Леха в больнице и мы должны быть единым целым. Никакие чувства, обиды и не должны помешать нашим великим целям. И вот что еще Аля…
— Да?
— Я сделаю все, чтобы ты была счастлива!
Проняло. Эх, Витя, куй железо пока горячо. Я наклоняюсь к Альдоне, слега прижав одной рукой к себе, и очень нежно и аккуратно её целую. Девушка сразу обмякла и, обхватив меня за шею обеими руками, начала активно отвечать, всё больше распаляясь. Во мне взрывается атомная бомба. Я сжимаю свободной рукой её доступные и очень аппетитные округлости. Альдона тихо стонет, после чего резко и со вздохом отрывается от меня. Хриплым от страсти голосом произносит:
— Не здесь. Приезжай сегодня вечером ко мне. Отец ночует на конспиративной квартире.
Я согласно киваю, мы молча обедаем, раздумывая каждый о своем. В столовую заглядывает Лада.
— Виктор, там за тобой «Чайка» приехала. Водитель говорит, что тебя срочно к Романову вызывают.
Эх, так и не добрался я до котлет. Уже выходя из студии, услышал:
— Витя! — Альдона смотрит на меня очень внимательно — А что за великие цели?
— Ну что, «пророк» — Григорий Васильевич Романов был мрачен и угрюм — Какие еще «сны» тебе снились?
Мы медленно прогуливались по заснеженному и абсолютно пустому Кремлю. По Троицкой улице мимо Царь-Пушки (никогда не стреляла) и Царь-Колокола (никогда не звонил) на Соборную площадь. Справа возвышалась Колокольня Ивана Великого. По бокам с обеих сторон — Успенский и Архангельский соборы. В этом месте, где переплелась русская власть и история, я вдруг почувствовал себя абсолютно спокойным. Я не один. За мной тысячи поколений победителей и творцов. Остро захотелось зайти в Успенский собор, прикоснуться к древним иконам, посмотреть на своды, которые видели коронации царей и похороны патриархов. И что по сравнению с тысячелетней русской историей какое-то Политбюро и ЦК КПСС?
— Были, Григорий Васильевич. Очень яркие.
— С письмом Сахарова ты точно угадал — кивнул сам себе Романов — И про борьбу за пост Леонида тоже. Похоже, мне надо тебе верить.
— Только обещайте, что не запрете меня в какой-нибудь спец. лаборатории — я остановился и пристально посмотрел на главу Ленинграда — Я готов отдать свой дар на пользу страны и Партии, но не из-под палки
— Ты просто не представляешь масштабы своей популярности — вздохнул Романов — В ЦК лежит десятки запросов организовать твои гастроли в капиталистических странах. Суслову звонил лично премьер-министр Великобритании Джеймс Каллаган. Хочет, чтобы Красные звезды выступили в Лондоне и Манчестере. Джеймс — близкий нам политик, глава лейбористов. Надо подумать над тем, чтобы помочь ему.
Ага, как же. Этот Каллаган практически довел страну до всеобщей забастовки. Рекордная безработица, огромная инфляция… Уже в мае англичане на руках занесут Маргарет Тэтчер на Даунинг-стрит 10. И эта «железная леди» даст прикурить нашим партократам. Может и правда стоит помочь? Отвлечь народ песнями, выступить в поддержку «левого» Каллагана…