— Ладно…, поехали к нам, приведешь себя в порядок, а потом уже на вокзал.
— Спасибо, ребята! Извините, что руки не подаю — она в крови испачкана. Николай!
— Виктор! А это Альдона.
— …Редкое имя! Прямо как Альдона Веверс из «Красных Звезд».
Парень занят своим оторванным рукавом и не видит изумленного лица Альдоны. Кажется для нее большой сюрприз, что кто-то в Москве знает ее фамилию. Я отворачиваюсь к окну и давлюсь смехом, чтобы не заржать в полный голос, изумленная Алька — это нечто…!
Через пятнадцать минут мы на месте, домчались с ветерком. Щедро расплачиваюсь с веселым таксистом, и зову за собой Николая.
— Пойдем, что ли…горемычный…
Охранник, вышедший покурить на улицу, видит нас с Альдоной, и удивляется второй раз за день. А Николай, обнаружив у дверей милиционера в форме, заметно напрягается. Шепотом спрашивает.
— Ребят, а мы где…?
— Не дрейфь, считай, что дома…
Но когда мы входим в ярко освещенный холл, все становится ясно без слов. Вся стена обклеена нашими фотографиями, вперемешку с разными знаменитостями. Парень открывает рот, рассматривая нас на фото, где мы стоим в обнимку с Тиной Тернер и Джоном Леноном.
— Так ты и, правда, Альдона Веверс…? А ты тот самый Виктор Селезнев?!
— Тот самый… Пойдем, потом рассмотришь. Сейчас будем тебе оказывать медицинскую помощь.
Альдона приносит для парня аптечку, заставляет его снять куртку с надорванным рукавом и отправляется в мастерскую Львовой искать нитки с иголкой. Я провожу Николая в туалет и вручаю ему пузырек с перекисью.
— Давай… Ты на электричку-то не опоздаешь?
— Да, успею… Прости, а что вы там делали, в ДК Русакова?
— То же, что и ты, «Аквариум» ходили слушать.
— А чего от ментов бегали, они вам вроде как… у-й-й…!
Ну, да… перекись на разбитую бровь — еще то удовольствие, сам знаю… Все это время я ловлю себя на мысли, что лицо этого Николая мне странно знакомо… Словно мы встречались с ним, и не раз, а вот где — вспомнить не могу, хоть убей. Он перехватил в зеркале мой задумчивый взгляд и понятливо поинтересовался
— Чего так смотришь, думаешь, мы встречались где? Вряд ли…я бы тебя запомнил…
— А как твоя фамилия, Коль?
— Расторгуев…
Теперь уже у меня натурально отвисла челюсть. Это Расторгуев?!! Любэ?!! Вот это…кудлатое недоразумение?!! Расторгуев по-своему расценил мое молчание и хмыкнул
— Ну, не знаменитость пока…извини!
Спрашиваю, стараясь не выдать своего волнения
— Ты тоже музыкант? А в какой группе играешь?
— Вряд ли тебе знакомо ее название… Ты ведь из Ленинграда, а мы там не выступали. «Шестеро молодых». Не слышал? Ну, я же говорил…
Пока он заклеивает пластырем обработанную рану, я смотрю на него во все глаза. Нет, если конечно состричь эти длинные лохмы, то он станет вполне узнаваем, но пока от привычного мне Расторгуева в нем мало что есть. Даже голос пока другой, нет той знакомой хрипотцы… Расторгуев поглядывает на часы, боясь опоздать на электричку, а мне совсем не хочется отпускать его.
— Подожди, сейчас попробую организовать тебе машину…
Добираюсь до телефона и набираю «мамонта»
— Лех…тут такое дело… очень нужно одного хорошего человека в Люберцы отвезти. Он на электричку опоздал, а в эту дыру сам знаешь, никто так поздно не поедет. Сделаешь?
— А ты сам где?
— Да, мы в студии, потом расскажу.
— Ну, ладно, жди… Скоро буду.
Вот за что уважаю — ничего парню объяснять не надо. Перед Зоей неудобно, конечно, но у нее и самой рабочий день не нормированный, должна понимать.
И мы снова направляемся на кухню пить чай, вызывая этим легкое чувство дежавю. Альдона уже пришила рукав расторгуевской куртки и сейчас снова накрывает на стол. Спрашиваю Николая, зачем он убегал, если не играл на сцене?
— Смеешься?! Да потом не отмоешься! Знаешь, сколько ребят исключили из института и комсомола за это дело…
— За то, что они на концерт ходили?!
— Подпольный концерт! Не забывай об этом. Да, и просидеть до утра в кутузке — тоже мало удовольствия. Так что проще было с боями прорываться и уходить дворами…
Потом мы обсудили с ним сегодняшний недосмотренный концерт, поржали над Борискиным пафосом, и к приезду Лехи практически подружились. На прощанье я не утерпел и попросил Леху щелкнуть нас на Полароид. Один снимок подарил Расторгуеву, другой оставил себе. На память.
Догадливый «мамонт» оттащил меня в сторону и поинтересовался
— За тобой заехать, или ты сам на такси доберешься?
— Доберусь. И Альдону сам отвезу. Ты главное, этого парня доставь в лучшем виде, а за меня не беспокойся.