Единственная газета, которая по-настоящему радует — Советский спорт. В ней на третьей странице вышло большое интервью со мной. Тот самый корреспондент Анатолий, что расспрашивал меня после награждения в Госкомспорте, написал весьма неплохой материал. Проследил мой «боксерский» путь (весьма недолгий), расписал турнир в США, даже снабдил двумя фотографиями как я заряжаю в челюсть Маккракену и вскидываю руки вверх… Эх, повторить бы!
Пока я читаю прессу, с «шопинга» возвращаются «звездочки». Девушки возбуждены, весело переговариваются, демонстрируют мне разнообразные колье, цепочки, браслеты и сережки в виде райских птиц. Ведь они «так хорошо идут к нашим вечерним платьям». Счет на полторы тысячи рублей, кои выложила… Роза Афанасьевна! А бабуля то у нас миллионщица… Мысленно стону. Делать нечего, тянусь к сейфу — достаю деньги, отдаю. И тут же собираю утреннюю планерку. Хватит прохлаждаться. У нас впереди не только награждение Брежневой, но и концерт в ЦКЗ на 23-е февраля. А это означает что?
— Новую песню? — первой соображает Лада
— Совершенно верно — я вытаскиваю из портфеля текст слов — Песня называется Снегири, поется под гитару в один голос. Слова — Михаила Александровича Дудина. Это фронтовик, который сам прошел войну, защищал Ленинград… Я прочитал его стихотворение в одном из литературных журналов и решил написать песню.
— Нужно получить разрешение автора — Роберт чешет затылок — Место жительства легко найдем через адресный стол, дадим телеграмму…
— Отлично! Займись этим завтра — инициатива у нас наказуема
— Значит, мы опять на припеве?? — тем временем надувает губки Вера
— Аккорды простые — Завадский быстро просматривает партитуру — Запишем легко. Немного синтезатора, барабанов вообще нет. Может в дуэте спеть?
Я разглядываю девушек — девушки на меня.
С кем же мне спеть нетленку Юрия Антонова? Альдона сразу отпадает — не тот образ. Тут нужно что-то душевное, пронзительное. Песня ведь про Войну, про погибших… Лада или Вера? Вера или Лада?
Как назло на меня внимательно смотрят Татьяна Геннадиевна и Роза Афанасьевна. Чувствую, что в студии уже появились свои «группировки».
— Спою с Ладой
Роза Афанасьевна удовлетворенно улыбается. Вера вспыхивает и встает уйти.
— Совещание еще не закончено! — мой голос припечатывает девушку обратно к стулу — Нам еще надо обсудить концерт в МИДе.
Интересуюсь все ли у нас готово к выступлению. Сотрудники по очереди отчитываются о проделанной работе. Надо отдать должное, что, не смотря на все последние события, народ четко выполнил порученные им задания. Роберт и Коля всю неделю были на связи с Афанасьевым, помощником Громыко. Актовый зал МИДа ими осмотрен, сети проверены, и сцена общими усилиями подготовлена к нашему выступлению. Вся необходимая аппаратура еще с вечера подготовлена к отправке, и снесена в холл, машина из гаража МВД для ее перевозки приедет ровно в пять. За два с лишним часа ребята обещают все подключить и настроить, так что, как и предполагалось, к восьми мы будем готовы выступать перед мидовцами. Львова подтверждает готовность наших сценических костюмов.
Татьяна Геннадьевна докладывает, что весь наш репертуар они с девушками неоднократно повторили, и все песни, как на русском, так и на английском девчонки исполняют безупречно. Но сам репертуар у группы очень скромный, на полноценный концерт его явно не хватает. Мне остается только покаянно кивнуть. Это я и сам прекрасно знаю. Но мы второй месяц живем в таком цейтноте, что мне даже некогда подумать над концепцией нашего репертуара. Я просто выхватываю из айфона песни, которые жизненно необходимы на данный момент и на этом пока все. Но это же ненормально, что у советской молодежной группы все лучшие песни звучат на английском языке, а те, что они поют на родном русском пока мало чем отличаются от общего уровня нашей эстрады? Я и с этим согласен. Не считать же «Миллион алых роз» и «Мы желаем счастья вам» пределом наших возможностей и образцом для подражания? Да, они сгодились на первом этапе, но теперь-то пришла пора петь совсем другие песни. Вот только дадут ли нам теперь петь…