Я сразу отодвинулась:
— Ничего, ничего.
Он с явным подозрением вытащил бумагу с самого низу красной папки и подал мне:
— Ущерб.
Я вздохнула и взяла лист. Отчего это у меня папка красная? У всех прочих нормального цвета.
— Эй! — воскликнула я, поглядев на итог. — Они же с меня но розничной цене берут, Гленн! — взвыла я. — Также нельзя! — Я затрясла бумагой. — Я же не обязана платить по розничной!
— А чего ты ждала? Бумагу оставь себе, это твой экземпляр.
Я села, выдохнув, сунула бумагу в сумку, к липкому шарфу, а Гленн тем временем медленно и трудно печатал отчет по моему делу.
— И где же это сочувствие человеческое, о котором я то и дело слышу?
— А это оно и есть, крошка, — ответил он ласковее обычного. Смеялся надо мной.
— Мгм. Так я могу идти? — сухо спросила я, оставив «крошку» без внимания, хотя мне и не понравилось это обращение.
Гленн поискал клавишу и нажал на нее, наконец-то поставив последнюю точку. Откинувшись назад, он переплел пальцы над животом, как делает его отец.
— Как только Дженкс внесет за тебя залог.
Я застонала. Айви, черт ее побери, могла бы сперва домой заехать. Еще раз у пикси одалживаюсь.
— Он вроде бы горд, что может это сделать, — сказал Гленн. — Можешь подождать здесь или спуститься в подвал, где сидят прочие нарушители. — Он улыбнулся шире. — Я за тебя поручился, — добавил он и наклонился взять трубку загудевшего внутреннего телефона.
— Спасибо, — мрачно буркнула я, набычившись.
Как мне теперь расплатиться с Дженксом? Доля в продаже маминого дома позволяла мне последнее время держаться на плаву, ноя не хотела из нее черпать для внесения залога. Половина Робби ушла на его грядущую свадьбу, а я на свою жила. Вряд ли это была та независимость, которой я хочу, но что-нибудь да произойдет. Весной обычно так и случается.
— Кто? — спросил в телефон Гленн, недоверчиво повысив голос, и мы оба посмотрели на дверь, в которую кто-то снаружи постучал.
— Трент Каламак, — сказал женский голос в трубке на фоне неясного офисного шума, дав наименование подтянутой фигуре в двухтысячедолларовом костюме, возникшей в дверном проеме. Рука медленно пряталась за спину — этой рукой он уверенно стучал в дверь. Свободный, уверенный в себе, он улыбнулся, услышав благоговейные интонации женщины.
— В следующий раз, — сказал в телефон Гленн, — звоните до того, как направлять ко мне посетителя.
— Но это же Трент Каламак! — ахнула женщина, и Гленн повесил трубку, не дослушав.
У меня дыхание вырвалось почти со стоном. Трент Каламак. Непростительно успешный улыбчивый бизнесмен, беспощадный наркобарон биотехнологий и уличной торговли, эльф инкогнито и мой личный невыносимый геморрой Трент Каламак. Как раз его мне и не хватало.
— Ну почему ты появляешься только тогда, когда мне нужны деньги? — спросила я, выпрямляясь, хотя вставать не собиралась. Разве что ради того, чтобы залепить ему по морде.
Трент все еще улыбался, но легкое беспокойство, видное в прищуре его глаз, защекотало мне мозги. Трент не особенно высок, но осанка его обращает на себя внимание. Как будто мало его по-младенчески тонких почти белых волос, бесовской уверенной улыбки и спортивной фигуры, выработанной ездой на призовых лошадях. Я-то все это могу не замечать — как правило, но голос… этот красивый голос, богатый интонациями, звучный… вот его не замечать труднее, и я на себя злюсь, что он мне нравится.
Трент — самый завидный жених Цинциннати, все еще одинокий — моими стараниями. В странный момент откровенности, когда мы думали, что погибнем в тюремной камере у демонов, он меня за это благодарил. А я все никак не могу взять в толк, чего ради я тогда стала спасать его эльфийскую шкуру. Ложное чувство ответственности, что ли?
То, что я спасла ему жизнь, для него вроде бы ничего не значит — судя по тому, что он попытался соединить мой череп в одно целое с ближайшим надгробьем, не прошло и трех секунд, как я его вытащила в безопасное место.
Право на жизнь я вроде бы заслужила, помогая ему в добыче из коллекции демонов образца ДНК древних эльфов с целью восстановить геном их вида, но крушение своих планов по переизбранию в городской совет он мне никогда не простит. Они рухнули, когда я сорвала его свадьбу. В сообществе оборотней ходят слухи, что вместо этого он будет выдвигаться на пост мэра. У меня в животе собрался ком, когда я на него глянула.
Гленн протянул руку над заваленным столом — и в ту же секунду раздражение в глазах Трента сменилось радостной приветливостью, когда он пожал руку Гленна. У меня зачастил пульс — он когда-то назвал меня демоном и пытался убить. Но я не демон, я колдунья. Все же в чем-то он был прав: мои дети были бы демонами.