— Это она, — сказал он высокой колдунье с лэптопом, и они все тихо выдохнули с облегчением.
Зато у меня напряжение скакнуло свечкой, когда все они подошли к высокой женщине с компьютером. Гудение стало спокойнее, когда коллективное внимание, держащее барьер, ослабло, но круг был достаточно силен, чтобы выстоять.
У старшего мужчины был большой амулет — вряд ли действующий так близко к морю. Явно специалист по магии земли, из чего следовало, что женщина с лэптопом — мастер лей-линейной техники. Запонки у него были в виде ленты Мебиуса, и у меня лицо покраснело, когда он протянул Нику пачку банкнот.
Ник сунул деньги в ранец с необычной для себя торопливостью и обернулся ко мне.
— Мы теперь квиты, — сказал он, нахмурив лоб, и я ответила ему грубым жестом. Он поджал губы и отвернулся. — Больше мне не звоните, — сказал он мужчине, направляясь к резной деревянной двери. Но перед ней остановился, обернулся ко мне. — И ты тоже.
И вроде как… улыбнулся?
Не звонить ему?
Будто я собиралась когда?
Но он открыл двери, я увидела коридор, и у меня мелькнула идея, от которой я чуть было не задышала чаще — успела усилием воли сдержаться. Ковры, приглушенные цвета, картины на стенах. Я в частном доме, не в учреждении. Колдуны смотрели Нику вслед, на закрывающуюся дверь, а у меня рука ползла к заднему карману джинсов, нащупывая бугорок телефона. Блин, Ник ведь напомнил мне, как можно отсюда выбраться. Зазвонивший телефон может прорвать круг — если ты достаточно изощрен в искусстве их пробивания.
Дверь бесшумно, крадучись, закрылась, и я услышала, как кто-то из пятерых вздохнул.
— Вот не нравится мне этот человек, — сказал кто-то.
— И мне, — подхватила я громко, потом убрала пальцы подальше от ломающего ощущения барьера. Все еще слишком сильный. Надо, чтобы они еще ослабили бдительность.
Очевидно, они ждали ухода Ника, потому что выстроились за спиной женщины с лэптопом лицом ко мне, как жюри присяжных. Сама она выглядела на спортивные сорок лет, но я бы поставила все свои деньги, что этому загорелому на серфинге телу ближе к сотне. Такую непринужденность или уверенность за сорок паршивых лет не набрать, даже если умеешь держать равновесие по струночке. Короткие волосы обесцвечены солнцем и морем, а не химией в салоне, а тонкий горбатый нос облезал от солнечных ожогов.
Уравновешивал ее тот самый старый колдун с неработающим амулетом. Он тоже выглядел где-то на сорок, одежда на нем была старомодная и с виду дорогая. Она его облегала, пожалуй, слишком туго, сообщая мне, что обычно он носит амулет стройности. За ними сидела средняя пара мужчина-женщина, оба — на вид тридцатилетние, что достигается чарами, а еще за ними — юноша с ястребиным носом, скорее всего контрагент Вивьен. Моего примерно возраста, и еще только набирает полную убийственную силу. У каждого была лента Мебиуса — знак ковена. Тридцатилетнего вида толстуха им закалывала длинные светлые волосы.
— Рэйчел Морган! — заговорила женщина с лэптопом, и в голосе звучали официальные интонации. — Ты предстала перед ковеном морально-этических норм, чтобы ответить за серьезные преступления.
Я вздохнула. Мало у меня было надежд на хороший исход.
— А почему вы ко мне не приехали? Поговорили бы, решили бы вопрос за чашечкой кофе. Все лучше, чем чтобы Вивьен разносила овощную секцию магазина. Теперь там ФВБ и вообще каша заварилась.
Я про это упомянула, чтобы они знали: делу дан ход. Так просто это не закопать теперь.
Конечно, женщина подняла холодный невозмутимый взор, но палец у нее дернулся.
— Брук? — обратился к ней старик тоном резкого предупреждения, оглядывая мои слипшиеся от клубники волосы. — Мы договорились, что Вивьен едет только на рекогносцировку.
О, так это ее настоящее имя!
Брук едва заметно пожала плечами, но я поняла, что она на меня злится. Ага, это я во всем виновата.
— Объект изменил поведение, мы боялись, что потеряем ее, — ответила Брук. — Времени всех опрашивать не было. Риск был рассчитанным, и Вивьен согласилась его на себя принять.
Ах, объект изменил поведение! Ал меня отослал домой раньше, что ли? Так сколько же они уже за мной следят? Я со злостью стряхнула с рукава измазанный пеплом кусок клубники.
— Не знаю, что вам наплел Каламак, но я не опасна!
Они удивленно шевельнулись. Очевидно, для них было неожиданно мое знание, что он тут замешан.
Брук поджала губы, посмотрела на них на всех раздраженно.
— А мы думаем, что опасна.