Народ интересовался всем, но в основном тиранил Пузик. Самсона практически не трогали, задав пару дежурных вопросов про девушку, с которой он рисовал героиню. Даже наша рыжая ревнивица уже перестала реагировать на подобное, а Сергей отшучивался, что это собирательный образ советской девушки.
— Скажите, а тяжело работать в кино? И вообще, каково это — находиться на съёмках, — вдруг спрашивает меня весьма симпатичная особа.
Понятно, что при своей няшной внешности, она подумывала о стезе актрисы. Я их вообще не понимаю. Есть красота и наверняка ум, вот зачем тебе лезть в это клоаку? Найди нормального парня, который может сделать хорошую карьеру. Так ведь нет, прямо мёдом им намазано. Поварившись полгода в советском кинематографе более или менее высокого уровня, я сделал вывод, что никогда бы сам туда не полез. Просто так совпало, и необходимо пройти квест, плюс прежний Алексей уже работал в системе. Но впечатления пока отнюдь не положительные, хотя и хороших людей хватает.
Даже сейчас, когда снимается огромное количество фильмов, не каждый может найти себя в профессии. Интриги, зависть, глупость или подлость в этой среде более гипертрофированных размеров, нежели на какой-нибудь фабрике или заводе, где тоже идёт борьба за место под солнцем. Да и прочих проблем хватает. А ещё можно нарваться на подлеца, типа Пырьева и получить неплохую такую психологическую травму на всю жизнь. Но девушке я ответил немного иначе.
— Представляете, вы едете несколько часов на съёмку. Далее вас гримируют минут сорок, переодевают ещё дольше. И всё это ради того, чтобы произнести одну фразу. Ну, или небольшой текст из нескольких строк. Ведь не каждому сразу везёт получить главную или хотя бы второстепенную роль. Большинство молодых артистов начинают с эпизодических ролей, — вижу, что восторженная улыбка девушки постепенно меркнет, — Нужно быть очень погружённым в профессию, чтобы терпеть и ждать шанса. Которого может и не быть. При этом вам придётся работать в театре, так как классических актёров кино в СССР довольно мало. Кто-то годами или десятилетиями ждёт роли. А может, так и остаётся театральным актёром. Поэтому если вы с детства не бредите именно сценой, то лучше заняться чем-то иным.
— Но ведь вы же снимаете кино, — не успокаивалась девица.
— Я не только режиссёр, но ещё рисую и немного пишу. Для меня кино — это способ самовыражения, но отнюдь не центр сосредоточения всех помыслов. Да и сама работа на съёмочной площадке отнюдь не так романтична, как думают некоторые девушки. Представьте себе, что актёр не может попасть в образ или режиссёр заартачился, ну или встал не с той ноги, — произношу под смешки в зале, — Иногда это день или два, а то и больше, потраченных на небольшой эпизод. И таких моментов на площадке сотни, ещё и не всё отснятое попадает в итоговый вариант фильма.
В общем, хорошо мы пообщались с молодёжью. Не мешает почаще устраивать подобные туры, чтобы понимать, чем дышит страна и народ. Завтра у нас подобное мероприятие в Пединституте, а затем в Медицинском. Думаю, будет не менее интересно. Молодёжь действительно удивляет энтузиазмом и вовлечённостью в происходящее. Люди читают, ходят на выставки, про кино уж молчу. По идее, именно для этой публики я собираюсь работать, вот и буду погружаться в жизнь простых людей.
По возвращении в Москву опять погрузился в свои дела. Зоя продолжала дуться и как-то особо откровенных бесед с ней не получалось. На киностудии был обычный аврал с бардаком, который мы постепенно решали. И тут раздался звонок Марины, помощницы Фурцевой.
— Алексей, вас невозможно найти. Где вы были, я звонила на прошлой неделе.
— Ездил в Минск по согласованию с тамошним комсомолом, — отвечаю немного удивлённо, будто я поверил, что Марине не сообщили, где я был.
— Екатерина Алексеевна ждёт вас. Лучше всего приезжайте прямо сейчас.
Мда. Вот нельзя позвонить с утра и согласовать график человека. Хотя, большим начальникам плевать на работу простых смертных. Делать нечего — одеваюсь и направляюсь в сторону метро, предварительно предупредив коллег.