— Ты понимаешь, что сейчас наговорил на полноценную статью? Ещё и меня под монастырь подведёшь.
— Могу произнести свою речь хоть Генсеку, но сомневаюсь, что он поймёт. У нас же всё хорошо и скоро наступит коммунизм.
Поняв, что я глумлюсь, Фурцева изменилась в лице. Мда, чего-то товарищ Мещерский перегнул.
— Вон! — прошипела Екатерина Алексеевна.
Товарищи в серых костюмах на выходе из министерства меня не встречали, поэтому я поехал на киностудию. Захожу в кабинет, а там сидит совершенно разобранная Пузик. Надо сказать, что если касается работы, то Оксана реально сильна. Это у неё видать от белорусских предков. Работает как робот и никогда не жалуется. Сам иногда от неё в шоке. Трудолюбивый народ наши белорусы.
— Ну и чего сидим? По кому скучаем? — начинаю издалека.
— Сергей сегодня сделал мне предложение, — как-то вяло ответила рыжая.
— Так совет вам и любовь! — произношу совершенно искренне.
Надо кого-то за пузырём послать или самому сбегать. Событие же знаковое. Не каждый день лучший друг женится. Но белорусский комсомол обломал мои порывы.
— Я взяла время на раздумье. Серёжа обиделся и ушёл. Но самое главное — мне стало понятно, что я его не люблю. А люблю я одного хамоватого и наглого подлеца, который плевать хотел на чувства других людей, ещё и издевается постоянно.
Взгляд васильковых глаз, устремлённых в сторону этого самого подлеца, не предполагал иных кандидатур. Как же всё сложно. А ведь это только начало.
— Ты для меня как сестрёнка, она умерла в 1951 году от коклюша, — отвечаю Пузик, у которой глаза полезли на лоб, — Машка была такой же рыжей, непосредственной и глупой. Я просто не могу воспринимать тебя иначе, даже забыв о жене и детях. А Самсон для меня важнее родного брата. Тот предал меня ради нескольких квадратных метров, пусть в этом виновата его жена. Вот такая у нас проблема, Оксана Ивановна. Я и фильм снимал частично в память о сестрёнке. Только об этом никому не говорил.
— И как же быть?
— А надо решать вам, — начинаю злиться на эту детскую непосредственность, — Я вас просто познакомил и жениться не заставлял, хотя к этому подталкивал. Но вы люди взрослые и сами себе на уме. Объясни ему честно ситуацию, другого выхода я не вижу. Сергей взрослый человек, хотя немного витает в облаках. Но он поймёт, хотя это станет для него ударом. Главное — не приплетай меня к вашей ситуации. А то ведь рассоришь нас всех навечно.
— Ты бесчувственный, самовлюблённый и чёрствый человек! — бобруйская принцесса не думала сдаваться и бросилась к вешалке.
— А ну, стоять! — ору так, аж штукатурка полетела, — Ты напечатала обещанную главу? Если нет, то марш за машинку и работать! Это я могу себе позволить спокойно пойти домой. Но некоторым товарищам ещё работать.
— Чурбан! Ты не человек, а какой-то робот, который не замечает чувств других людей! — глотающая слёзы Оксана плюхнулась на свой стул.
Одеваюсь и выхожу из кабинета под треск клавиш. Похоже, наша валькирия сегодня выдаст не одну, а несколько глав. На самом деле всё не так смешно. Я даже близко подобного не ожидал. Тем более после поездки в Минск, где Пузик познакомила Самсона с отцом. И вдруг такой коленкор. Даже беседа с Фурцевой не стала для меня таким потрясением. Это я сейчас иду, под ногами хрустит снег и есть возможность спокойно порассуждать. А ведь я кабинете не знал, что делать. Но для меня нынешнего Самсон гораздо важнее кино и прочих приблуд. Он друг детства, которых более не будет. Про разговор с министром я вообще стараюсь не думать, так как можно довести себя до нервного срыва. Наговорил я там немало.
Знать бы, что неожиданные сюрпризы этого дня ещё не закончились.
Дом встречал меня просто умопомрачительными ароматами, раздающимися с кухни. Сначала я подумал, что это тёща расстаралась. Но оказалось, что это Зоя Андреевна решила проявить свои кулинарные таланты.
Раздеваюсь, чмокаю супругу в подставленную щёчку и меня сразу атакуют два рыжика. Пришлось полчаса помогать Даше и Маше с уроками, пока нас не позвали к столу.