Прошло пять лет — пять тяжелых, изматывающих лет. Учеба в медучилище, затем и медуниверситет, который я бросила сразу же, как Маргарита Николаевна умерла. Медицина — точно не мое. Куда интереснее танцевать. Оборачиваясь назад, я не знаю, как успевала бегать в школу танцев, хорошо учиться и присматривать за странной больной женщиной.
Мать настаивала на том, что мне необходимо медицинское образование, ведь я обязана знать, живя с больным человеком, как оказать помощь. Но за все пять лет знания ни разу мне не приходились. Все, что я делала, так это выполняла прихоти Маргариты Николаевны. Мне часто казалось, что она лишь притворяется больной. Если не считать отклонения в психике болезнью.
Меня передернуло от воспоминаний о прожитых годах.
Я подняла уже остывшую турку и потянулась к раковине за мочалкой, чтобы вытереть плиту. Но брат так неожиданно возник передо мной с разделочным ножом в одной руке, что я остолбенела.
— А давай проверим? Я тебе порежу руку и посмотрим, как быстро заживет. — Губы Рафа растянулись в коварной улыбке.
Меня пробрала ледяная дрожь. Несмотря на то что я доверяла брату, нож в его руке действительно испугал.
— Спятил, что ли? Положи нож на место!
— Шучу я, лапочка, шучу. Ожога не получилось, наверно, потому, что ты быстро среагировала и руку сунула под холодную воду.
— Наверно.
Пока я вытирала плиту и готовила новую порцию кофе, меня не покидали мысли: действительно ли со мной постоянно происходят странные вещи или же мне лишь кажется. Возможно, я все-таки ударилась головой, когда падала. Либо само нахождение на волосок от смерти отразилось на моем психическом состоянии.
Нужно связаться с Валерием Матвеевичем и поговорить с ним. Когда я училась в универе, он хорошо ко мне относился и часто помогал решать трудные задачи. И, конечно же, он больше всех негодовал, когда я заявила об уходе. Надеюсь, Валерий Матвеевич уже не так сердится на меня за то, что я бросила учебу.
— А когда машина приедет за вещами? — спросил Раф, принимая из моих рук чашку горячего кофе.
— После одиннадцати. Они обещали позвонить, как подъедут, — без задней мысли ответила я. А в следующий миг бросилась в свою комнату.
Телефон ведь до сих пор лежал под грудой одеял, подушек и простыней. После того как я вчера ушла к брату, больше не возвращалась к себе.
Сейчас мне было не до страха. Я без заминки вбежала в комнату и в первую очередь распахнула окна, чтобы выгнать застоявшийся за ночь воздух. Потом принялась разгребать сделанный мною завал.
Экран телефона теперь уже не горел, и не хотел включаться. Пять минут на зарядке не помогли ему проснуться.
— Там какой-то грузовик стоит под окнами, — послышался голос Рафа из-за спины. — Может, это к нам?
К счастью, в этот раз мне повезло. Мы с братом спустились на улицу и встретили службу доставки, курьер которой, как оказалось, пытался дозвониться ко мне уже пятнадцать минут.
— Тебе не интересно, куда эти все вещи уедут? — спросил Раф, когда мы с ним поднимались на лифте за очередной порцией коробок.
— В приют, скорее всего. После смерти Маргариты Николаевны я нашла письмо, в котором она просила, чтобы ее вещи отправили по такому-то адресу.
— С чего ты взяла, что приют? Ты пробивала адрес?
— Она написала, чтобы я не беспокоилась по этому поводу. Мол, на месте с ее вещами разберутся. Где еще, как не в приюте?
Брат пожал плечами и вышел из лифта. Я его догнала уже возле двери квартиры.
— Конечно, редко кто просит свои вещи после смерти отправлять в приют. Обычно они остаются родственникам. Но у Маргариты Николаевны не было никого из родных.
Вынося из квартиры коробку, Раф спросил:
— Неужели она за сорок пять лет не нашла себе любимого и не завела спиногрызов?
— Как видишь, нет. Будь по-другому, оставила бы она мне квартиру?
— Может, просто разругалась с ними. — Тяжело вздохнув, брат облокотился о коробки. — Смотри, чтобы внезапно не нарисовался кто-то из родственничков и не положил лапу на твою квартиру.
— Да не будет такого, — буркнула я, а сама поддалась сомнениям. Правда ли у нее совсем никого не было?
Я ни разу не видела, чтобы она говорила с кем-то по телефону, а в ее вещах не нашлись семейные альбомы. Хотя кое-что у нее было. Рядом с завещанием я обнаружила старую фотографию, а в письме прочла пожелание: положить ее в нагрудный карман пиджака перед погребением. Уже стоя на похоронах я внимательно рассмотрела на фотографии мужчину, который нежно обнимал молодую Маргариту. Кем он был ей и почему они расстались? Все, о чем я могла догадываться: мужчина наверняка был любовью всей ее жизни. Ведь Маргарита Николаевна захотела забрать частичку некогда счастливых воспоминаний и на тот свет.