М. А. Булгаков. Мало согласия. Нужен талант это сделать так, как вы это видите и слышите, Константин Сергеевич. Я стремился дать жизнь простого человека…
К. С. Совершенно верно. Я вижу очень отчетливо жизнь простого человека. Но мне этого мало. Даже если этот простой человек якобы женился на своей дочери, мне это неинтересно, как просто совершившийся факт. Это могло быть или не быть. Я не хочу смаковать смысл этого события.
А вот если гениальный человек Мольер не заметил по своей гениальности, не понял, что он сделал, тогда это трагично. А простой «интим» простого человека — это мещанский быт, и только, Это будет дразнить, или, как говорят французы, «эпатировать» вкусы обывателя, но к мировому гению, каким является Мольер, это не имеет прямого отношения. Я хотел бы, чтобы автор и актеры прошли сейчас пьесу по линии отношений Мольера к Людовику, кабале святош и своему артистическому миру, нашли бы те добавочные акценты, о которых я сейчас говорил, зафиксировали бы их вместе с Михаилом Афанасьевичем в тексте.
М. А. Булгаков. Мне это очень трудно будет сделать. Ведь работа над пьесой тянется уже пятый год.
К. С. И все-таки это необходимо сделать. Не пишите много и заново. Из простой, но верно отмеченной по этим линиям реплики сделайте небольшую сцену. Раскройте в двух-трех фразах ремарку, а актер уже доиграет остальное.
Все налицо для хорошего, большого спектакля. Но надо доработать, надо поправить свои недочеты. В искусстве не следует никогда бояться своих ошибок, если только они тебе ясны. Надо их сейчас же исправлять. Ничего позорного в этом нет. А по тому, что я видел, мне кажется, исправить, добавить и актерам и автору осталось очень немного…
М. А. Булгаков. Эти поправки тянутся пять лет, Константин Сергеевич, сил больше нет.
К. С. Я вас понимаю. Я сам пишу вот эту книгу (он указал на свой большой блокнот в черной шагреневой коже на столе) больше тридцати лет, и иногда мне кажется, что я дописался до такого состояния, что сам ничего не понимаю. Тогда я зову самых молодых артистов, почти мальчиков, и прошу их прочесть мне мою книгу вслух. Мы начали работать над вашей пьесой только три месяца тому назад и уже прочли вам вашу пьесу вслух. Я по себе знаю, что приходит момент, когда автор перестает сам себя понимать. Может быть, с моей стороны и жестоко требовать еще доработок, но это необходимо. Потом и вы и актеры поблагодарите меня за мою настойчивость. Что зависит от меня, я тоже все сделаю и, насколько у меня хватит сил, буду помогать вам всем.
Приходите завтра с какой-нибудь одной сценой, мы выберем ее с Николаем Михайловичем после репетиции и объявим вам ее. Я постараюсь на репетиции, на игре актеров, показать вам, Михаил Афанасьевич, что мне хочется еще получить от вас для образа Мольера.
М. А. Булгаков. Я думаю, что это будет самый правильный способ работы с автором, Константин Сергеевич.
К. С. Вот и отлично. Еще раз повторяю, сделано очень много. Играют актеры хорошо, и во многих сценах найдена и внешняя и внутренняя форма выражения их.
РЕПЕТИЦИЯ «ПО СХЕМЕ»
Как часто неожиданно случается в театре, на следующий день заболели три основных исполнителя пьесы: В. Я. Станицын, М. М. Яншин, М. П. Болдуман, и репетицию, которую задумал К. С. Станиславский для М. А. Булгакова, пришлось заменить другой, не по основной линии пьесы, не по образу Мольера.
И опять так случилось, что через неделю-полторы, когда Константин Сергеевич и мы все были уверены, что такая репетиция состоится, ибо все исполнители были налицо, собрались уже перед сидевшим в своем кресле К. С. Станиславским в «Онегинском» зале в Леонтьевском переулке в час, когда должна была начаться эта репетиция, позвонили от Михаила Афанасьевича и сообщили, что на этот раз он сам заболел и не может прийти на столь важную и необходимую ему, как автору, репетицию.
Подумав две-три минуты, Константин Сергеевич решил провести ее без Булгакова, но просил подробно записать ее и передать запись Михаилу Афанасьевичу.
Репетировать должны были картину из третьего акта — «В доме Мольера». Первый «кусок» картины: Арманда и Муаррон репетируют сцену из какой-то пьесы Мольера, и Муаррон, пользуясь подходящей ситуацией по тексту этой пьесы, увлекает Арманду в свою комнату.