Бедняжка Рэндом! Немного ироничное отношение Корвина -изящная бирка, прикрепленная автором лукавому предпринима телю своей и чужой судеб.
Ему не доверяют за то, что он хитер и тащит нажитое в игре в свое отражение, а иначе в свой дом. Он бы с удовольствием расширил этот дом до размеров королевства!
И трудно представить, будет ли это хуже, чем притязания остальных братьев...
Тоскующая в тисках израненного самолюбия Бранда мечта о совершенстве дома вызывает печальное недоумение у Рэндома, который способен выстроить дом там, куда его заносят дороги. Рэндом не только создаст уют другому, он даже в состоянии представить, что кому нужно, чтобы силы вернулись, пробудились чувства, активизировался ум. Пустыми, надуманными, если не амбициозными и опасными, бреднями кажутся Рэндому душевные метания Бранда.
Трудно пережить Бранду ловкость и простоту, с которой оформляет пространство Рэндом. Ведь он "глупый пустозвон"!
Еще бы.
Очарованный собою Каин...
Символ знамени предков -- зеленый камзол.
"-- Что ж, я могу извиниться..." Удивительная мягкость к себе за задуманное и с трудом не совершенное убийство!
Всегда следующий в русле чужих побед Каин украшает этот путь интригами против всех, кто не верит в его, Каина, значительность. "Мы препирались около часа", и, конечно, не пришли к соглашению. Последовательного Корвина раздражает этот человек, живущий по законам отношений: сегодня -люблю, завтра -- ненавижу, сейчас презираю, тогда одобрял, и лицемерно приплетающий к сим временным страстям заботу о благе королевства.
А в чем оно, это благо? Ведь и Корвин уверен, что только он -- постигший. Зато Каин -- искусный дипломат, и узоры его союзов всегда изысканнее, чем хотелось бы Корвину: воюя с ним в одиночку, сражаешься с войском, управляемым неведомыми логику нитями.
Красавица Фиона знает об ожидающих Эмбер превратностях ровно столько же, сколько и Корвин. Но она не только не становится под знамена воинствующего принца, а спокойно и твердо ведет свою игру. Наверное, это внутренний протест против темных сил, превращенных Корвином в средство к достижению своей судьбы.
Кстати, средства Фиона выбирает не хуже Каина. Там, где логика и сила не поможет, придут на помощь пророчества и чувства. Фиона знает, с кем идти в новые лабиринты, и кем пришедшие станут в них. Корвин знает, как дойти быстро и без "этических" затей впечатлительной сестрички. Им есть что делить.
Флоримель все используют за то, что она "лишена воображения": повторяется акцент в авторской системе приоритетов. Трудно представить, что не найдется миров, где ее прелести будут воспеты поэтами и возвеличены художниками. В судьбе она ищет законы и правила, и не решается включить себя в число ее превратностей.
В восхитительную Дейдру автор вольно или невольно включает черты любимого героя. Силясь создать ему некий смягченный и "положительный" антипод, он лишь усложняет себе игру. Дейдра -- предмет обожания и, как может быть хотелось бы автору, подражания Корвина -- исчезает, трансформируясь в Дару, королеву Хаоса, достойную главного героя виртуозностью своих поединков.
Дейдра оказалась отражением. Жанр произведения допускает подобное удвоение образа: мало ли в жизни недостроенных судеб, не состоявшихся в творчестве, мелькнувших (пусть даже и прекрасной) тенью в кругу своих.
(Подобно тому, как Дара отняла у Дейдры назначенную той роль, Вуаль -- этакий полномочный посол мира чувств -заполняет собой Ребмэ, превращая обеих принцесс -- Льювиллу и Мойру -- в бледное подобие своего совершенства.)
Блейз. Как пленительно нужно оформить предательство, чтобы принц Корвин, уставший быть в их сети центральной фигурой, оценил его,как достижение! Все меняется со временем, но если ты властен над ним, то и меняться будет по твоему желанию, и останется только внушить кружающим, что некая заданность твоих измен -- всего лишь свойство объективного мира.
"Блейз, ты мне нравишься. Я должен плохо к тебе относиться, хоть и не помню, по какой причине, но ты мне нравишься. Я это знаю."
Заключив договор с Фионой и Брандом, Блейз сначала наказывает Бранда. Затем, не расторгнув любви с бывшими союзниками, сближается со своим врагом Корвином и предает его спокойно и естественно на склонах Колвира.
У принцев и принцесс различные жизненные пути. Благородны и привлекательны они, или насквозь порочны -- ни один не превращен автором в беговую дорожку к безжизненным вершинам чужого самолюбия. В Эмбере, в любви и во власти каждый старается для себя.
"Никого нельзя щадить, Ни в полете, ни в паденьи, -Беспощадней снисхожденья Ничего не может быть."
3. По воле автора движение сюжета развивается в зависимости от распределения ролей в Эмбере. Но если посмотреть глубже, исполнение ролей предопределено психологическими особенностями личностей, сотворенных живыми, зримыми, запоминающимися.
Противоположности: цели и средства, пыл и рассудочность, войны и пророчества.
Бранд, Рэндом и Жерар хотят построить в Эмбере процветающий дом. Рэндом знает "как", Жерар -- "во имя чего", Бранд ищет дом в себе. Хозяева.
Корвин, Бенедикт, Джулиан и Эрик живут войной, а на коротких привалах размышляют о сущностях. Эрик добивается цели и погибает: зачем дальше жить? Бенедикт -- вечный тайный управляющий всех войн, и во все времена: "Если не я, то кто же?"
Корвин добъется поражений и побед. Война -- его жизнь, его любовь, его судьба. Сил прибавляется от войны.Наступит мир, и он растеряет власть и влияние, станет неумелым кавалером или сказочным героем истории.
Джулиан, лишенный фантазии - полководец, охотник, творец красоты, дисциплины, формы. Он лучше всех знает "как", но совсем не представляет "во имя чего".
Флоримель, Фиона, Каин извлекают свои преимущества из противоречий между строящими и разрушающими.