Николай поднял взгляд, оценил расстояние от потолка до пустого кресла по правую руку от себя, и недовольно покачал головой.
— Тоже мне, астронавигатор высшего класса. Герой трёх межгалактических войн. Наберут по бегущей строке бог знает кого, — бурчал под нос Николай, как старый космический волк, и, наконец, рявкнул, — да оттолкнись ты легонько от переборки, и приземляйся на пустое место.
Как ни странно, но в кресло я попал с первого раза. Даже ухитрился ничего не зацепить по пути. Не желая больше испытывать судьбу, решил сразу пристегнуться.
Пока я возился с ремнями, в руках у Коли откуда-то появилась пищевая туба. Он откинул колпачок, выдавил перед своим лицом оранжевую колышущуюся каплю размером в теннисный шарик, и с удовольствием втянул её ртом. По кабине поплыл лёгкий цитрусовый аромат.
Заметив мои глотательные движения, Смагин легким движением кисти, послал в моём направлении тюбик. Поймав, и прочитав этикетку, я заржал.
— "Жизнь — хорошая штука. Как ни крути", — давясь смехом, читал я вслух, — Соки и нектары Rich, — Колян, ты сам придумал этот рекламный ход?
— А что такого? — невозмутимо ответил приятель, — попросил парней рекламу впихнуть — они меня услышали. Деньги, вообще-то, не пахнут.
— Ага. Сказал Весписан и ввёл налог на сортиры, — добавил я, и снова рассмеялся, — а за рекламу туалетной бумаги на этом корабле, тебе кто платит? Zewa или Набережночелнинский картоно-бумажный комбинат?
— Не, этот сегмент рынка я охватывать не собирался, — почесав затылок, ответил Смагин, — кому нужен сон, в котором сам же гадишь? Так, и до беды в постели недалеко. Потом ещё и жалобами завалят. О, придумал. Надо будет конкурентам идею с бумагой подкинуть. Пусть расхлёбывают, — повеселел от своих мыслей Николай.
— Мы сегодня приземляться будем, — спросил я у Олега, — или просто с орбиты на планету посмотрим?
— Сейчас до маяка долетим, а там автоматика сама всё сделает, — невозмутимо ответил Олег, щёлкнув по очередной клавише на пульте.
— Что за маяк? — спросил я, — планета вроде не обжита ещё.
— Аварийный, — ответил Коля, глядя в лобовой иллюминатор челнока, — сработал двое земных суток назад, вот нас и отправили проверить.
Мы пролетали над огромной планетой. Из общего с Землёй у неё была только круглая форма. Полюса этого гиганта венчали два больших зелёных континента. В районе экватора располагались то ли огромные острова, то ли маленькие материки. На поверхности некоторых из них были отчётливо видны горные хребты. Всё остальное пространство занимал тёмно-синий океан, над которым парило лёгкое марево, говорящее о наличии атмосферы. Четыре солнца, освещающие планету, наталкивали на мысль, что если тут и есть аборигены, то такое понятие, как ночь, им не известно.
На какое-то время невесомость сменилась небольшой тяжестью в теле. Где-то далеко за спиной послышался гул, и через несколько минут мы приземлились на берегу местного океана. В пятидесяти метрах от нашего челнока, уткнувшись носом в огромный песчаный бархан, стоял космический корабль, чем-то похожий на старый американский шаттл. Рядом с ним кто-то установил три оранжевых палатки. Кострище, от которого ввысь поднимался синеватый дымок, подсказывало, что лагерь обитаем.
— Олег, — окликнул Коля безопасника, — что про атмосферу этой планеты приборы сообщают? Дышать-то можно?
— Если костёр горит, значит, и кислорода хватает, — попытался высказать я очевидный факт.
— Огонь костра ни о чём не говорит, — возразил Олег, — в атмосфере фтора даже вода с платиной горят. Лучше подождём, что анализатор скажет.
Через несколько секунд на одной из панелей что-то пискнуло. Олег посмотрел на какой-то монитор, сам себе кивнул и выдал заключение:
— Всё нормально. Атмосфера, как на Земле. Можно даже скафандры не надевать.
Я решил первым из нашего экипажа ступить на землю, и уже почти выбрался из пилотской кабины в соседний отсек, но оклик Смагина заставил остановиться.
— Санёк, ты хотя бы ботинки одень. Вдруг эти космические туристы вокруг себя битых бутылок, да пустых консервных банок нашвыряли.
Как же хотелось, подобно волку из мультфильма, выйти из корабля, и крикнуть: "Привет Лунатикам!", но встречающая сторона к борту нашего челнока трапп не подала. Цветы и красная ковровая дорожка тоже не наблюдались. Пришлось спускаться по специальной лестнице, выдвигающейся через люк в днище корабля. Как и хотел, я первый ступил на поверхность планеты.
— Ты чего так долго? — услышал я знакомый мужской голос за спиной, — быстрее этого тазика в галактике больше ничего не нашлось? Где остальные?