— Ну что, патрон, что я говорил! Убили-то Альбера Дюпона! Посмотри-ка, разве его зовут не Альбером, и разве его не убили!
Антуан берет газету из рук моряка и протягивает ее через стойку. В тишине патрон принимается читать ту самую заметку: «Возвращаясь пешком домой, как обычно вечером…»
— Итак, — говорит Антуан, — кто был прав?
Патрон не отвечает; он невозмутимо продолжает свое чтение. Остальные вернулись к своему спору о ранней зиме. Антуан, теряя терпение, повторяет:
— Итак?
— Итак, — говорит патрон, — лучше бы ты прочитал до конца, прежде чем смеяться. Это совсем другая история. То было вчера вечером, а вчера это было позавчера. И потом в этого стрелял не грабитель: какую-то машину занесло, и она задавила его на краю тротуара, «…шофер грузовика, снова выехав на дорогу, скрылся в направлении порта…» На, почитай вместо того, чтобы нести всякую чушь. Если ты путаешь вчера и сегодня, плохи твои дела.
Он возвращает газету и собирает пустые стаканы, чтобы сполоснуть их.
— Уж не хочешь ли ты сказать, — говорит Антуан, — что каждый вечер убивают какого-нибудь типа по фамилии Дюпон.
— Дурака учить… — глубокомысленно начинает пьяница…
Валлас, побрившись, снова спускается, чтобы выпить горячего кофе. Он уже должен быть готов. Войдя в зал, первым он замечает человека с загадками, вопрос которого он тщетно пытался вспомнить сегодня ночью: «Что это за зверь, который утром…»
— Здравствуйте, — говорит пьяница с насмешливой улыбкой.
— Здравствуйте, — отвечает Валлас. — Патрон, черный кофе, пожалуйста.
Чуть позже, когда он уже пьет за столиком свой кофе, к нему приближается пьяница и пытается завязать разговор. Валлас в конце концов спрашивает у него:
— Как там это было, во вчерашней загадке? Что за зверь…
Обрадовавшись, пьяница усаживается напротив и роется в своей памяти. Что это за зверь, который… Вдруг все лицо его светится; он подмигивает, произнося с бесконечно хитрым видом:
— Что это за зверь, который черного цвета, который летает и у которого шесть лап?
— Нет, — говорит Валлас, — там было другое.
Патрон проводит тряпкой. Пожимает плечами. И в самом деле есть люди, которые могут попусту тратить время.
Но он не доверяет благодушию, которое охотно выказывает его клиент. Буржуа не останавливается без какого-то непристойного умысла в гостинице столь скромной категории. Если это из экономии, то ему не надо было снимать комнату, чтобы затем провести всю ночь на улице. И почему этот тип из комиссариата хотел поговорить с ним вчера вечером?
— Патрон это я.
— А, так это вы! Это вы рассказали инспектору эту глупую историю о так называемом сыне профессора Дюпона?
— Я ничего не рассказывал. Я сказал, что иногда к стойке подходили молодые люди, что они были разного возраста — некоторые столь молоды, что вполне могли быть его сыновьями…
— Вы говорили, что у него был сын?
— Да откуда я знаю, были ли у него сыновья!
— Хорошо. Я хотел бы поговорить с патроном.
— Патрон это я.
— А, так это вы! Это вы рассказали инспектору эту глупую историю о так называемом сыне профессора Дюпона?
— Я ничего не рассказывал.
— Вы говорили, что у него был сын?
— Да откуда я знаю, были ли у него сыновья! Я сказал только, что к стойке подходили молодые люди всякого возраста.
— Это вы рассказали эту глупую историю или патрон?
— Патрон это я.
— Это вы, молодые люди глупая история, профессор за стойкой?
— Патрон это я.
— Хорошо. Я бы столь хотел сына, давным-давно, что называется умерла молодой, странной смертью…
— Патрон это я. Патрон это я. Патрон это я патрон… патрон… патрон…
В мутной воде аквариума проплывают мимолетные тени. Патрон неподвижно стоит на своем посту. Его массивное тело опирается на вытянутые, широко расставленные руки; он держится за край стойки: голова наклонена, почти с угрозой, рот немного кривится, пустые глаза. Вокруг него привычные призраки танцуют вальс, словно мотыльки, которые бьются хороводом об абажур, словно пыль на солнце, словно суденышки, затерявшиеся в море, которые укачивают по прихоти зыбей свои бренные грузы, старые бочки, дохлую рыбу, блоки и снасти, спасательные круги, черствый хлеб, ножи и людей.
С. Фокин Несколько пунктирных линий к чтению «Резинок»
Роман французского писателя Алена Роб-Грийе (род. 1922) «Резинки» вышел в свет в 1953 году и сразу же обратил на себя внимание просвещенного читателя, главным образом критиков или писателей, предложивших более широкой аудитории весьма пестрый набор истолкований этой книги, которые нередко, словно в угоду замыслу романиста, если и не стирали друг друга полностью, то, по меньшей мере, блистали взаимоисключающей оригинальностью.