Вернувшись в каморку, Ия скоренько привела себя в порядок, схватила котомку, кинжал и после недолгого колебания спрятала его за пазуху.
Опасаясь разбудить постояльцев или обслуживающий персонал заведения, она на цыпочках выбралась за ограду, после чего почти побежала, придерживая норовивший соскочить с плеча узел с вещами.
Когда девушка оказалась возле широко распахнутых деревенских ворот, над горами заиграла сполохами заря, окончательно погасив самые яркие звёзды. Только теперь она посчитала возможным перейти на шаг.
Петляя, дорога обогнула склон, и отсюда девушка увидела впереди торопливо удалявшуюся Оки.
Заметив приёмную дочь бывшего своего хозяина, та существенно прибавила шаг, то и дело оглядываясь через плечо.
Вот только догонять её никто не собирался. Пришелица из иного мира сумела справиться с истерикой и теперь думала о том, как будет добираться до Дабали. Придётся самой общаться с людьми, а значит, её заикание не должно быть столь радикальным, как в Исаво. Но полностью отказываться от такого способа маскировки она не собиралась.
Внезапно Платина замерла как вкопанная и глухо застонала от злости и бессилия, вспомнив, что у неё совсем нет денег! Она же рассчитывала на Оки, намереваясь честно отдать ей за это шёлковую курточку, но подлая обманщица сбежала, оставив свою спутницу без средств!
До обители "Добродетельного послушания" идти ещё не менее четырёх или даже пяти дней! Что она будет есть? Где ночевать?
- Ду-ра! - прошипела по-русски путешественница между мирами. - Надо было не выпендриваться, а взять у неё денег. Пусть даже силой.
Она тоскливо посмотрела на дорогу. Бывшая служанка опережала её уже почти на километр. Конечно, можно попробовать догнать. Но им навстречу ехал фургон в сопровождении четырёх слуг, а за ним виднелась ещё какая-то крестьянская повозка.
Жадная девчонка ни за что не захочет поделиться честно заработанными медяками. А устраивать драку с ограблением у всех на виду слишком рискованно. Вдруг эта придурошная простолюдинка её выдаст, несмотря на опасность самой угодить на каторгу?
- Убила бы гадину! - выдохнула Ия, нашаривая за пазухой кинжал.
Внезапно заполонившие сознание злость и отчаяние рассыпались как прибой о скалу. Она вспомнила, как старшина носильщиков расплачивался в харчевне кусочком серебра. А у неё же с собой шпилька первой наложницы.
Обрадовавшись, девушка нырнула в первый же попавшийся кустарник. Убедившись, что её невидно с дороги, она достала из котомки украшение и попробовала обрезать кончик кинжалом.
После нескольких безуспешных попыток Платина отыскала трещину в большом камне и, сунув туда кончик шпильки, сумела отломать пару кусочков длиной примерно в сантиметр. Постучала по ним булыжником, окончательно меняя первоначальную форму, и вполне довольная результатами своих трудов вновь выбралась на дорогу.
В первой же деревеньке, отыскав дом побогаче, она, заикаясь и держась руками за голову, сначала поинтересовалась дорогой до Дабали, а затем попросила продать немного еды.
При виде серебра круглое, с грубыми чертами лицо селянина расплылось в довольной улыбке. Попросив молодого мастера подождать, мужчина принёс целую кучу продуктов.
Ия выбрала рисовые колобки, ростки бамбука, зелёный лук и завёрнутую в лист лопуха бобовую пасту. Отказавшись от яиц, тощей редиски и квашеной капусты, она потребовала сдачу.
Собеседник начал с жаром уверять, что у него совершенно нет денег. Тогда девушка пригрозила закупиться едой у соседей.
Угроза возымела действие. Горестно вздыхая и качая головой, ушлый крестьянин выдал ей пяток затёртых медных монеток.
Тем не менее и покупательница, и продавец расстались вполне довольные друг другом. Селянин явно гордился тем, как ловко обдурил прохожего лоха. А девушка радовалась тому, что без проблем разменяла серебро.
Пройдя с километр, она подошла к каменному мостику, перекинутому через узкую, бурную речушку.
Спустившись к воде, Платина с наслаждением утолила жажду, умылась, после чего подкрепилась и легла отдохнуть за кустиками на нагретой солнцем земле.
Ноги гудели от усталости, а ей ещё шагать и шагать. Если верить жуликоватому селянину, до Дабали никак не меньше восьми ли, а это почти семь километров.
Пригревшись, Ия чуть не уснула, очнувшись от доносившихся с дороги голосов. Осторожно привстав, она увидела телегу, запряжённую тощим, серым волом, которого вёл под уздцы сухой, сгорбленный старик в потрёпанной коричневой куртке.
На повозке поверх рисовой соломы лежал закрытый до подбородка засаленным одеялом молодой мужчина с клочковатой бородёнкой на желтоватом, осунувшемся лице. Рядом шёл мальчик лет двенадцати в усыпанной заплатами одежде.