- Что, кроме меня, здесь другие мужики не ходят? - продолжал посмеиваться носильщик, сверкая белозубой улыбкой и пышными усами.
- У меня останавливаются люди почтенные, - грубо огрызнулся хозяин харчевни. - У одного тебя в штанах так чешется, что ты любую дырку заткнуть норовишь.
Однако собеседник ничуть не обиделся, а наоборот довольно рассмеялся и собрался ещё что-то сказать.
- Успокойся, Влатин! - проворчал его старший приятель, видимо, предводитель всей этой компании. - Придём в Тодаё - там свой конец и попаришь.
Собеседники дружно заржали.
Ию мало задевали подобные фривольные речи. Но когда она расслышала довольно непристойное замечание в адрес своей спутницы, то чуть слышно прервала её бесконечный рассказ.
- Скажи Потаму, пусть проводит нас в комнату.
- Так светло ещё, - невольно надула губки девочка. - Давай ещё посидим. Смотри, какой хороший вечер.
- Зато соседи у нас не очень приятные, - девушка кивнула на стол, где трое уже изрядно поддатых носильщиков оживлённо переговаривались, бросая в их сторону весьма недвусмысленные взгляды, обращённые то ли на девочку-подростка, то ли на симпатичного юношу.
К чести бывшей служанки господина Сабуро, та быстро всё поняла и без долгих раздумий ухватила проходившего мимо хозяина харчевни за рукав.
- Мастер, ты бы показал, где мы можем отдохнуть?
- Д-д-д-да, - кивнула Платина, на миг прикрыв глаза, словно во сне.
- Ты уж прости, парень, - насмешливо глядя на него, развёл руками владелец заведения. - Видишь, сколько народа набежало? И все мои постоянные гости.
Ия нахмурилась, не понимая, к чему он это говорит, а её спутница спросила напрямик:
- Так и что? Мы же раньше пришли!
- Или берите одну комнату, - пояснил собеседник. - Или ночуйте под навесом всего за один лян. А может...
Он хитровато усмехнулся.
- В дом пойдёте? Для такого красавчика местечко найду.
Оки презрительно скривила губы.
- Вот ещё! Давай комнату! Он мне родной брат! Ничего тут постыдного нету!
Ни мало не удивлённый подобным решением, хозяин харчевни протянул широкую, как лопата, ладонь.
- Три ляна!
Тяжело вздохнув, девочка извлекла из рукава аккуратно завёрнутые в тряпочку монетки, проворчав:
- Сначала комнату покажи!
- Пойдёмте, - подозвав мальчишку и сунув ему поднос, владелец заведения повёл их к пристройке.
Отворив крайнюю дверь, он кивнул.
- Можете переночевать тут. Только деньги вперёд. Не то удерёте завтра затемно, и ищи вас потом.
Бывшая служанка отсчитала обшарпанные медяшки и выжидательно посмотрела на спутницу.
Подхватив узел с вещами, та первая вошла в номер, напоминавший старинный шифоньер. Такой же длинный, узкий и тёмный.
Получив плату, хозяин харчевни тут же убежал куда-то по своим делам.
Когда глаза привыкли к полумраку, Ия с тоской оглядела завешанные циновкой стены и пол с невысоким приступком, напомнившим ей сильно уменьшенную копию лежанки в лесной избушке, где они с госпожой Амадо Сабуро прятались во время эпидемии.
Беззастенчиво подтолкнув замершую столбом девушку, Оки задвинула хлипкий деревянный засов и, усевшись на возвышении, с облегчением выдохнула:
- Хвала Вечному небу! Хоть под крышей выспимся.
Снимая с плеча котомку, Платина прошептала, косясь на затянутую полупрозрачной бумагой решётчатую дверь.
- Не боишься ночевать в одной комнате с парнем? Мало ли что люди скажут?
- Я же сказала, что ты мой родной братик, - снисходительно, словно малому ребёнку, ответила девочка. - Это у богатых для братьев и сестёр разные комнаты есть. А мы зимой все в одной жили, чтобы теплее было. Под одним одеялом спали. Такая уж у нас, бедняков, жизнь.
Вспомнив сакраментальную фразу про бытие и сознание, пришелица из иного мира хмыкнула, развязывая пояс, чтобы снять кафтан.
Тоненько зазвенела упавшая на пол серебряная шпилька, доставшаяся ей после драки с первой госпожой наложницей своего приёмного папаши.
- Что это? - встрепенулась спутница.
Бросив короткий взгляд на тонкую дверь, Ия присела рядом с ней и, показав трофей, шёпотом поинтересовалась:
- Как думаешь, сколько она может стоить?
- Не знаю, - задумчиво протянула бывшая служанка, принимая у неё из рук украшение. - Тут одного серебра не меньше чем на десять муни и ещё золотая подвеска. Дорого... братик.
Она со вздохом вернула шпильку.
- Может, даже семьдесят муни. А кому ты её хочешь продать?
- Пока не знаю, - пожала плечами Платина, потом расстелила кафтан и, улёгшись, постаралась завернуться в него как в одеяло.
Получалось плохо. Ноги торчали наружу и всё время мёрзли. А вот её спутница, казалось, не испытывала никаких неудобств, не обращая внимание ни на пищащих комаров, ни на постепенно затихавший снаружи шум.