…После ухода генерала, я чувствовал себя словно Одиссей, плывущий между Сциллой и Харибдой. Пимп и свежеиспечённый генерал взяли меня в клещи. Что мне надо сделать для того, чтобы остаться в живых?…
…Химик! Открывай! Спишь, что ли?
— Ххх…хто там?
— Ххх…хто, это Вася 0.7 литра!
— Ххххорошо! Зззахходи!
Я пинаю ногой трухлявую дверь, она медленно отворяется.
— Химик! У тебя тут проходной двор, не боишься незваных гостей?
— Шта? Каво? Гостей? Гостям я всегда рад…
— Мать твою, у тебя же тут химикаты…ты знаешь, что тебя ищут?
— А? Зачем?
— Чтобы торжественно вручить тебе нобелевскую премию за убийство американского посла.
— Ааа, смишно…
— Так что? Не думаешь о защите? Что делать будешь, когда за тобой придут?
Тишина, и лёгкое похрапывание в ответ.
— Химик! ХИ — МИК!
Он недоумённо смотрит на меня — а? Чего?
— Я говорю, у тебя тут химикаты, препараты и прочая байда. Чего ты не занялся безопасностью? Вдруг ограбят? Или копы нагрянут? А у тебя трухлявая дверь, проходной двор…А? Чего молчишь?
Он негромко щёлкнул пальцами, из невидимых глазу пазов на окна опустились мощные решётки, вход в квартиру перегородила решётчатая дверь из толстых металлических прутьев, мы оказались заперты в клетке.
— Устраивает?
— А…да. А если ворвутся, если не успеешь закрыться?
— А…авон…аавон…
— Какой «авон»? Эйвон? Косметика, что ли? Бредишь?
— А…вон по углам форсунки висят…видишь?
Я пригляделся, форсунки были настолько искусно вмонтированы в верхние углы комнаты, что, не зная об их существовании, разглядеть их было невозможно.
— Ну?
— Ссс…ссс.
— Где у тебя туалет? Дотерпишь?
— Ссс…сссекунда, и всё полыхнёт, ничего…ничего не останется…
— Как ты управляешь этим механизмом?
— Пс…пс…пс…
— Пэ — эс? Это какая — то аббревиатура?
— Пс…не скажу!
— Дело твоё. Я смотрю, ты уже размялся чем — то крепеньким, да так ловко, что мои 0.7 тебе не интересны.
— Эээтт…этто свободная страна брррат…у нас демокррратия…с утррра поддал…весь день чувствую себя как верррховный манагерррр…хррр… — химик звучно захрапел, и я понял, что мне лучше уйти. Я звучно пощёлкал пальцами — ничего не случилось, решётки остались неподвижны, я оказался заперт в этой мышеловке, набитой химикатами.
— Химик! Проснись, скотина! Выпусти меня!
Он оторвал голову от стола, и осоловело посмотрел на меня налитыми кровью глазами.
— Ты…ты кто?
— Я — Вася 0.7 литра.
— Оооо! Наливай!
— Тебе уже хватит…
— Не тебе решать! — химик внезапно пришёл в ярость — наливай, сука тупая!
— Ух ты! Какой ты темпераментный!
— Где бутылка? Ну? — на меня смотрело дуло какого — то неизвестного мне оружия.
— Чем ты мне угрожаешь?
— Высоко…высоко…
— Высоко, высоко, над рекой летает Ко…
— Высокочастотный испаритель! Во…секунда, и …«моя любовь не струйка дыма, что тает ночью у огня, а вы прррошли с улыбкой мимо, и не заметили меня…».
Пробка открылась с характерным хрустом, я налил ему на две бульки (алкаши со стажем знают, количество водки в бутылке измеряется не литрами, а «бульками» — когда начинаешь наливать водку в стакан, она издаёт своеобразное бульканье, обычная поллитровка вмещает от четырёх до шести «булек»). Химик жадно схватил стакан, и быстрым, профессиональным движением опрокинул его в глотку, это получилось у него так естественно и грациозно, что мне показалось, будто водка попала в пищевод, не касаясь ротовой полости.
— Да ты мастер! Техничен как этот…алкоМесси…помнишь такого футболиста?