— Простите, что перебиваю, но мне интересна одна вещь. Мы поедим на… ну, как же их… Чокобо! Мы поедим на них? — спрашивает Сиджи, оборачиваясь к стойлам глянуть на пьющих фамильяров.
— Нет, лучше оставить их в городе, — отвечает Магнус, разминая шею. — Лагерь тех наемников не так далеко. Дойдем без проблем.
— О, ясно. Хорошо.
— А если нам не повезет и наемники нападут? — спрашивает Хром, скептически приподнимая бровь. — Нам что, придется убегать на своих двоих, если вдруг что случится?
— Никто не собирается убегать, Хром, — отвечает Катарсис, ухмыляясь. — Но, правда, Сиджи мы в лагерь не возьмем.
— Почему? Это же мне нужно узнать от них про порталы!
Катарсис секунду молчит, оглядывая Сиджи, и, вздохнув, прикрыв глаза, произносит:
— Ладно, пойдешь в лагерь с нами, но если что, то сразу прячься.
— Хорошо, спрячусь сразу же.
— А разве у вас не должно быть похмелья? — спрашивает Хром, перешагивая через поваленное бревно. — Нет, я знаю, что у многих сверхъестественных существ быстрый метаболизм, и они быстрее отходят от алкоголя. Но чтобы настолько? Ты была мертвецки пьяна всего несколько часов назад.
— Как ты уже заметил, у многих сверхъестественных существ быстрый метаболизм. А у некоторых очень быстрый. Я и Магнус относимся к некоторым, — отвечает Катарсис. — Отличились быстрой регенерацией и обменов веществ: многие виды вампиров, оборотней, трупоедов и огров. У некоторых вымерших созданий она тоже была. Например, у демонов и драконов. Я это к тому, что ты, Магнус и я относимся к тем, кого тяжело отравить, заразить и в принципе убить. Но мы более подвержены к зависимости от наркотических веществ и алкоголя. Даже не столько зависимостью физической, как уже психологической. Так что, Хром, советую даже не начинать пить.
Сиджи идет позади и внимательно слушает. Всматривается в спины Хрома и Катарсис, озадачено приподнимая бровь.
— И кто же ты? На оборотня ты не похожа, на огра тоже. А трупоеды? Что за трупоеды?
— Трупоеды, падальщики или некрофаги. Разве из названия не ясно? Те, кто едят трупы. Оборотни по сути своей ведь тоже падальщики. Но вы этим занимались на Земле двести-триста лет назад. В современности вам это не нужно. И, однако, я не сомневаюсь, что остались те, кто не изменяет своим инстинктам до сих пор.
— Что? Нет, моя семья таким не занималась! И уж тем более я!
— Ну, я не осуждаю. Это нормально, вы же хищники, — говорит Катарсис, пожимая плечами. — Но я не поверю, что тебя никогда не влекло к мясу трупа. К мясу убитого только что врага или…
— О, Создатель! Нет, Катарсис, нет! — восклицает Хром, активно замахав головой и руками. — Давай лучше поговорим о тебе? Раз ты не оборотень и не огр, то… может, вампир?
— Очень сомневаюсь, что я вампир. Я бы ни с чем не перепутала ту извечную жажду крови, которая заполняет весь твой разум и мешает просто думать. Как бывает у оборотней в полнолуние, когда вы впадаете в ярость и мчитесь за своей добычей. Хром, ты знал, что Каренн тоже страдает от жажды? Она, конечно, тебе об этом не рассказывала, но каждый вампир страдает от нее. Частенько у вампира бывает две безумные страсти. И одна из них всегда жажда, а вторая чтобы заглушить ее на время. Иначе они просто сойдут с ума. У Каренн такой второй страстью являются сплетни. Поэтому ее поступки попахивают иногда безумством.
— Ты считаешь, что она так любит сплетни из-за жажды крови? Чтобы хоть немного отвлечься от нее?
Хром останавливается, протяжно вздыхает, задирая голову. И видит зеленые листья, укрывающие небо и солнце.
Ветер дует в спину, проникает под плащи и одежды.
— Да, я так считаю, — отвечает Катарсис, убирая ветки со своего пути. — Знаю я одну девушку, она тоже вампир. Она-то мне и рассказала многое о том, что чувствует вампиры большую часть своей жизни. Не скажу, что она боролось с жаждой, но у нее все же была другая страсть, отвлекающая ее время от времени. Медицина. Смешно, не правда ли? — спрашивает Катарсис, ухмыляясь.
Сиджи вновь замечает странный в глазах блеск.
— Она в одинаковой степени, как спасала людей, так и убивала. Одних она лечила, других выпивала. Она рассказала мне, как однажды принимала роды в маленькой деревушке. Как держала кричащего ребенка на руках и вонзала в него раз за разом свои клыки. Прямо на глазах у обессиленной матери. Бедную женщину она тоже убила, но намного позже. Что она только не делала с ней… она не один день издевалась над ней со своими друзьями. А потом, когда наигралась, пошла и выкупила место на кладбище, построила склеп и похоронила мать и ребенка. Наверняка она все еще посещает тот склеп. Не для того, чтобы зачитать молитву, попросить прощение, а для напоминания. Чтобы помнить, что она такое и как могут страдать люди. Чтобы помнить, что она должна спасать, а не убивать.
Сердце неприятно ноет.
Сиджи молчит, закусывая губу, и идет дальше, сквозь лес. Старается смотреть под ноги, но раз за разом взгляд поднимается на Катарсис. И брови сходятся на переносице.
— Хром, если твоя цель Каренн, то будь готов, что она может вонзить клыки в твою шею. Вампиры, влюбленные не в подомных себе, жаждут крови своих возлюбленных намного сильнее, чем других.
— Каренн не поступит так! — возмущенно бурчит Хром, а затем более энергично спрашивает: — Ты поэтому отказываешь Невре?
— А он мне что-то предлагал? — удивленно спрашивает Катарсис, остановившись возле настороженного Магнуса. — Ты что-то нашел?
— Да, лагерь близко, — шепотом отвечает Магнус, разглядывая видневшуюся вдалеке натянутую ткань и дым от кострища. — Катарсис, ты слышала, что сказал Алекс. На этом я с вами прощаюсь. Прощайте, Хром, Сиджи. И прости за вчерашнее, Сиджи. Было не очень красиво.
Сиджи молчит, гордо отвернув голову.
— Пока, мужик! Хоть мы с тобой толком и не знакомы, но ты вроде нормальный. И счастья тебе! — говорит Хром, улыбаясь.
— А тебя, Катарсис, я буду ждать на своей свадьбе. И надеюсь, что приедешь не одна.
— До скорой встречи, Магнус. Постараюсь приехать. Может, и не одна.
Магнус встает, отряхивает штаны и уходит в противоположную от лагеря сторону. Шелестя листьями, он скрывается за густыми кустарниками.
Дует ветер, донося запах горелого дерева и… чего-то еще. Сиджи закрывает ладонью нос, кривя лицо в отвращении.
— Не хорошо, — шепчет Катарсис, вытаскивая меч из ножен. — Останьтесь здесь, я гляну, что там такое. Хром, не отходи от Сиджи.
— Ей! Это же мне нужно туда! — восклицает Сиджи, резко подходя ближе. — Я пойду с тобой!
— Господи, Сиджи, не дури. Я гляну, что там такое, а если все нормально, то сразу позову. Хром услышит, у него хороший слух.
— Но…
— Я сказала, сидеть здесь и ждать, — твердо говорит Катарсис, впиваясь взглядом. — Я не знаю, что там может быть, а при случае ты вряд ли успеешь убежать. Хром, внимательно следи за ней.
— Хорошо, — неожиданно серьезно произносит Хром, кивая головой и вставая возле Сиджи.
Катарсис осторожно переступает через камни, убирая ветки, и идет по небольшой поляне к натянутым шатрам. Ее силуэт быстро, но тихо, иногда сверкая лезвием меча, добирается и скрывается за первой палаткой.
Сиджи внимательно наблюдает, прижимая руки к груди. В висках пульсирует, а живот скручивает при каждом дуновении ветра.
Хром и Сиджи простояли не так долго, когда послышался крик.
— Пошли, — говорит Хром, облегченно вздохнув. — Наверно, там все нормально.
Сиджи протяжно выдыхает и идет за Хромом, переступая камни и наклоняясь под ветки.
— Но чем же так воняет? — спрашивает Сиджи, морща нос.
— Горелым мясом.
Сиджи резко оборачивается и видит вертикальные зрачки и горящие золотом глаза, что выжидающе смотрят на лагерь. На небольшой столб дыма между палатками.