Магистру придется найти другую подходящую команду лейтенанту, нет, шкиперу Ганелоре…
В комнате ожидаемо повисло молчание. Тракиан обнаружил, что все смотрят на него. Положив руки на стол, магистр обдумал соглашение, которое Батурбас положил перед ним. Сенатор, сидел и ждал, крутя одно из обручальных колец, на его лице не было ни следа неуверенности или опасения.
- Что ж, - прервал молчание Тракиан. – Сенат продолжит управлять людьми, а люди – служить Ордену.
Сенатор встал со своего кресла, вместе с двумя своими худощавыми помощниками, и уважительно склонил голову.
- Сенат аплодирует вам, господин. Я также прослежу, чтобы память о Соте и ее людях чтилась всеми. Косы Императора восстановили свое былое величие. Пусть ваш недавний позор будет смыт бессчетным количеством побед в будущем.
Позор. Оскорбление ужалило магистра, но Тракиан не стал акцентировать на этом внимание. Вместо этого он включил вокс-связь с мостиком.
- Говорит магистр Тракиан. Передайте всему флоту – мы возвращаемся в Сотару, все. Грядет новая война.
Когда присутствующие покинули помещение, Тракиан стоял в раздумьях, пока брат Гадрий не подошел к нему.
- Все прошло, как мы ожидали, господин, - произнес он.
Глаза Тракиана были закрыты, дыхание медленное и глубокое.
- Да, но от этого не легче. Я до сих пор не знаю, кому из своих воинов я могу доверять.
- Ноша этого знания лежит на ваших плечах, но я буду помогать вам всем, чем смогу.
- Тогда скажи мне, знал ли Торкира обо всем этом?
- По правде говоря, я не знаю. Но разве сейчас это важно?
- Я полагаю, что нет, - вздохнул Тракиан. – Тайное станет явным, как только мы достигнем внешних миров.
Гадрий посмотрел на разбросанные документы.
- Может быть, господин.
Приятная мысль посетила разум Тракиана. Он открыл глаза, но продолжал держать их суженными, смакуя идею.
- Сенатор обещал поддержку беженцев в деле восстановления величии Ордена, - пробормотал он. – Я хочу проверить действенность его обещаний.
- Конечно, господин. Что я должен сделать?
- Ты должен призвать две тысячи людей на службу, немедленно. Приведи их семьи. Мы прикроем себя невинными.
Гадрий кивнул. Даже если приказ и заставил его задуматься, он не подал виду.
- Будет сделано, - ответил десантник, быстро и без эмоций.
Когда он развернулся, собираясь уйти, Тракиан остановил Гадрия.
- Брат. Подожди. Есть кое-что еще.
Понизив голос, он подвел Гадрия к иллюминаторам корабля. В этот момент магистр осознал, что несмотря на благие намерения, со стороны они были похожи на строящих козни заговорщиков.
- Мы оба знаем, что величайшая угроза для Кос Императора исходит не от Кракена, а от нас самих. Предупрежден – значит вооружен, брат, и я предлагаю никому не рассказывать то, что известно только нам, пока не выясним, кому можно доверять, а кому – нет.
Гадрий снова кивнул.
- Это мудрое решение, учитывая обстоятельства. Эти откровения могут также привлечь новых врагов, внешних и внутренних.
- Именно. Поэтому у меня для тебя специальное задание. Я назначаю тебя своим лейтенантом, и теперь ты отчитываешься только мне. Я хочу, чтобы ты был бдителен. Поддерживай свет в темноте, которая преследует нас, и отыщи ее ростки, даже если придется вернуться к стенам горы Фарос.
- А что, если эта обязанность служила бы более высокой цели – воссоздание Ордена? Мы понесли огромные потери. Пропажа запаса геносемени с «Могилы гиганта» отбросила назад все наши усилия, на месяцы, если не на годы.
Тракиан глубоко вздохнул. Он принял решение.
- Ты получаешь мое благословение, брат Гадрий. Используй все, что потребуется. Никто не будет чинить тебе препятствия, я позабочусь об этом. Мы узнаем правду, так или иначе.
Черпающим движением выбросив кулак вперед, в приветствии сотаранского жнеца, Гадрий принял свое новое назначение с очевидной, торжественной гордостью.
- Конечно, господин. В конце концов, мы должны быть уверены.
СОТАРАНСКИЙ ВСАДНИК
Среди устройств представленных на горе Фарос и в традиционных границах Ордена, стяг Кос Императора также имеет отсылку к мифологии их родного мира, а именно к бронированному всаднику. Многие спрашивали о происхождении этого изображения на протяжении десятитысячелетия, так как не осталось никаких записей о боевом брате, когда-либо скачущего в бой на коне, к тому же в Соте никогда не существовали эти существа. Тогда откуда берет начало это благородное, и в то же время абстрактно-идеальное изображение.