- Давай хоть просто позвоню для начала, почву прощупаю, - ловеласом Вад был уже и в 26, и Глеб решил положиться на это его свойство, тем более с незнакомыми женщинами он вообще мог изливаться соловьем. – Юля? – пропел он в трубку, когда та ответила на звонок. – Мы тут с Аликом решили все-таки за альбом взяться, масса идей. Поэтому поциркулируем пока между студией и его домом: он все-таки поближе к ней живет. Я заскочу домой забрать кое-какие вещи. Когда тебе удобно?
- Хм, - задумалась та. – Да приходи хоть сегодня, чем раньше, тем лучше. Ты ж помнишь, я послезавтра улетаю.
Братья решили не спрашивать куда, чтобы не палиться, Вадим тут же согласился и выдохнул:
- Ну вот видишь, как все просто? Послезавтра вечером или даже ближе к ночи можем рвануть туда за вещами.
- Ладно, пока свои тебе подгоню, - вздохнул Глеб. – Сиди тут, жди, никуда не выходи. Я за вещами и продуктами.
Взял пару трусов, долго прикидывал, будут ли они как раз брату и…понравятся ли, это его почему-то тоже заинтересовало. А то подумает еще, что Глеб одевается как полный придурок. Выбрал немаркие боксеры нейтральных оттенков, осмотрел их, чтобы нигде не затесалась нечаянная дырочка. Порылся на антресолях, в итоге все равно остановил выбор на том сером свитере с розовым принтом – он был прилично растянут, и Ваду точно будет как раз. Еще вполне годилась рубашка с блестящей вставкой по спине между лопаток – кажется, и у самого Вада была такая же. Пара носков, одни домашние штаны, а из тех, что на выход, Глеб в итоге выбрал те свои широкие с карманами. Он сам-то перестал уже влезать в свой гардероб, и Вадим в этом плане не отставал. Тяжело было выбирать одежду для двоих из оставшихся в Глебовом распоряжении шмоток сравнительно больших размеров.
Потом сбегал в супермаркет за углом, набрал пельменей, пиццы, еще кое-чего по мелочи из бытовой химии, мыло опять же, бритву, полотенце. Сперва хотел еще Джека Дэниэлза прикупить, но в последний момент отдернул руку от полки: нечего мелкому бухать, а то пристрастится еще. Глеб поразился и испугался тому, как он про себя вдруг назвал Вадима в точности так же, как тот всегда называл его самого – мелкий. В роли старшего было очень непривычно, даже появление на свет Глебыча не придавило Глеба такой тяжелой плитой ответственности: там была Таня, которая взяла все заботы на себя, а тут передать брата с рук на руки было совершенно некому, приходилось со всем разбираться самому. Благо дело, Вадим все же был не новорожденным и кое на что был способен и сам.
Глеб ввалился в квартиру брата с пакетами наперевес, озираясь всю дорогу до соседнего подъезда, чтобы никто не заметил, как он благополучно свернул раньше, не дойдя до собственного подъезда. Вадим успел включить холодильник и тут же принялся раскладывать продукты.
- Сигареты принес? – дернул его за рукав Вад.
- Забыл, - хлопнул себя по лбу Глеб. – Ладно, обойдешься без них, бросать надо.
- Сам и бросай, - обиженно вякнул Вадим.
- Да ты посмотри на себя, - ткнул его Глеб пальцем в пузо. – Тебе худеть нужно! Как и мне, впрочем. Давай пока вещи примерь, как бы не малы были… Ну на пару дней хватит, а там к тебе сходим.
Вадим смотрелся нелепо в Глебовом растянутом свитере с розовым принтом и штанами с большими карманами. Оставалось только очки нацепить с котелком для полного завершения образа эпиложного Самойлова. И даже неважно какого именно, все равно многие их за близнецов принимали.
Глеб просидел с братом до вечера, хотел даже ночевать остаться, но побоялся вызвать подозрения у соседей. Махнул рукой на прощание, но Вадим потянулся обняться, и Глеб не отстранился, погладил ладонями сильную спину, и самому вдруг захотелось стать маленьким и слабым, и чтобы рядом был большой брат, который всегда защитит и любому даст в морду. Но теперь этим большим братом был он сам и просто не имел права раскисать.
Пришел домой, разулся, пошел на кухню, налил коньяка, полез за телефоном, чтобы позвонить брату.
- Ну ты как там, мелкий? – уже не стесняясь собственных мыслей, озвучил их вслух Глеб.
Вадим тихо хохотнул, но сопротивляться не стал.
- Спать собираюсь.
- Все в порядке у тебя? Горло не болит?
- А с чего оно у меня болеть-то должно? Стоп, у тебя голос какой-то странный. Ты бухаешь там что ли, Глебсон?
- Не твое дело, - голова поплыла довольно быстро, не хотелось отпускать брата, хотелось просто болтать с ним всю ночь напролет о каких-нибудь глупостях, Декаданс вспоминать, выбирать сетлист для Чартовой дюжины… - Вадик, может, о сетлисте подумаем?
- Прямо сейчас? – удивился тот.
- Ну а что? Ты чем-то занят? Решил без меня освоить интернет? – в голосе Глеба мелькнула странная, его самого удивившая ревность.
- Ну надо бы для начала хоть регламент узнать, Глеб…
Вад был прав. Он всегда был прав. Он же все равно остается старшим, как ни крути, хоть ему сейчас всего только 26, а Глебу уже 49. Он практичнее, он умнее. Ну не знает он современного мира, не знает расстановки сил после распада Агаты, незнаком ни с кем из своих нынешних приятелей, так он быстро обучится. Еще годик – и из этого Вадима снова вылупится тот самый, с которым Глеб судился и бодался…
Да нет, не может такого быть. Этот не проходил ни через горнило славы, с Юлей и ее именитой родней не якшался, с Сурковым незнаком. Бери его и лепи что хочешь, он на все пока согласен. Правда, в распоряжении у них всего-то два месяца, но и за этот срок можно многое успеть, если действовать с умом. Сетлист они подберут. Надо вот только Матвееву завтра позвонить и регламент узнать – что петь и в каком количестве. А уж с СДК они как-нибудь разрулят все, там же теперь Алик, с ним Вад точно найдет общий язык.
- Ты прав, - протянул Глеб.
- Я пойду спать, - произнес Вадим, зевая. – Утомился я в этом дурдоме.
- Я скучал по тебе, братик, - прошептал Глеб и, не дожидаясь ответа, нажал отбой.
На следующий день, едва умывшись, он тут же рванул к Ваду. Тот еще спал, вышел к двери в одних Глебовых трусах, выглядел сонным и помятым, вызвав в брате тонну умиления. Глеб обнял его.
- Не выспался?
- Ты чего-то рано, - пробурчал Вадим, запирая дверь.
- Ну иди досыпай, я пока кофе сделаю.
- Ты? Кофе? – фыркнул Вад. – Я сам лучше сделаю, у тебя он вечно убегал, и плиту потом приходилось оттирать.
- Иди спи, говорю, - насупился Глеб. – Я разберусь.
Сделал бутерброды. С кофе и вправду решил не рисковать, заварил чай, а Вадим к тому времени умылся, оделся и вошел в кухню, изучая список контактов в телефоне.
- Кому там по поводу Дюжины этой позвонить?
- Матвееву. Может, поешь сначала?
- Угу, - кивнул Вадим и схватил бутерброд.
Глеб едва поборол желание ударить его по пальцам и заставить сесть за стол и нормально поесть.
- Привет, - Вадим говорил так легко и непринужденно, будто всю жизнь сам был знаком с этим Матвеевым. – Я спросить-то тебя забыл, сколько ты мне песен дашь на фестивале? 5-6? – голос его звучал деловито, и Глеб в очередной раз убедился в том, почему в Агате лидером был именно Вад. – А хочешь-то ты от меня чего? Блок хитов, как обычно? Или я могу сам решить, что петь? А, ну и отлично, спасибо. Ну давай, поехал в студию со своими разбираться. Ага, бывай. Ну пока! – нажал отбой и поспешно дожевал бутерброд, плюхаясь на табуретку и прихлебывая горячий чай.
- Ну что? Ковер с Опиумом? – хитро прищурился Глеб.
- Неа, - помотал тот головой. – Сказал, могу выбрать что хочу на мое усмотрение.
- Значит, пора тебе сесть и послушать все, что мы создали после Декаданса, - обреченно произнес Глеб.
- Давай пока не будем, а? А то ж как творить-то мы будем потом, когда я вернусь к себе? Вдруг ничего не получится? Может, я что-то из старых альбомов подберу да и все, а?
- На сцену Дюжины выйдет Вадим Самойлов и споет Декаданс? Хм, ну этим ты точно всех удивишь. С другой стороны, так действительно будет проще. Сколько песен-то нужно, 6?