- Глеб, ты сошел с ума! Нас только-только приняли в рок-клуб. Если следующий альбом выстрелит, и Москва сдастся нам на милость, а ты разом обрубаешь все на корню. Ты кого-то уже подыскал себе из музыкантов?
- Пока еще нет, но я как раз думаю об этом.
Вадим выглядел таким растерянным и несчастным, что Глеб на секунду испугался, что он не сможет настоять на своем, видя этот потерянный взгляд щенка, которого пинком выбрасывали на улицу. Но перед глазами маячил совсем другой Вадим – взрослый, сильный, властный, жестокий, бескомпромиссный, бьющий его с размаху кулаком в нос за очередное пьяное выступление… И этот пока еще юный Вадим очень скоро превратится в того, дай только Глеб слабину.
О музыкантах Глеб в тот момент даже и не подумал. Его имя здесь хоть и не гремит на каждом углу, как будет греметь лет пять спустя, но кто-нибудь обязательно должен отыскаться. Можно с Наутилусом на крайний случай посоветоваться. С Наутилусом? Так здесь же еще жив Илюха! Внезапное озарение прошило его от макушки до пят, и Глеб ускорил шаг, лихорадочно соображая, где же у них теперь репетиционная база и где живут Слава с Ильей. Остановился, обернулся и бросил семенившему сзади брату через плечо:
- Не знаешь случайно, где Нау теперь репетирует?
- На нашей репбазе, - пробормотал Вадим, запыхавшись.
- А где Кормильцев живет помнишь?
Вадим скривил губы и помотал головой.
- Ладно, сам разберусь.
- Глебка, постой! – Вадим схватил его за запястье и развернул брата к себе. – Ты точно все решил? Не пожалеешь потом?
- Абсолютно. Если все это не сон, - Глеб обвел рукой пространство вокруг себя, - значит, судьба дает мне второй шанс. И вот уж на этот раз я все сделаю как надо.
И Глеб хлопнул тяжелой дверью, выходя на крыльцо и всей грудью вдыхая теплый сентябрьский воздух.
А внутри остался Вадим, прижимаясь лбом к шершавому косяку и уставившись невидящим взором прямо перед собой.
========== 5. ==========
Когда Вадим открыл глаза, на часах уже давно перевалило за полдень. Он перевернулся на бок, угрюмо окинул взглядом книжный шкаф, в котором как попало навалены были книги, за которые он давно уже не брался, и медленно сполз с дивана. Через несколько секунд его вдруг накрыло осознанием произошедшего, и он ринулся в спальню проверить не приснилось ли ему все случившееся накануне, не ушел ли Глеб, внезапно вспомнив, кто он такой.
Тот по-турецки сидел на постели. Неодетый. Жевал бутерброд, запивая его соком, и что-то увлеченно читал. Вадим облегченно выдохнул и присел на кровать рядом с ним.
- Шедевры свои читаешь?
- А неплохо кстати, - закивал Глеб, протягивая Вадиму тарелку со вторым бутербродом. – Пошловато конечно, да и рифму я бы поправил, а в целом…
- Это все-таки писал ты, а не кто-то другой. Разумеется, полного отторжения у тебя эта история не вызовет, - он сунул в рот бутерброд и залез на постель с ногами, отбирая у младшего пакет с соком.
- А вот с музыкой лажа какая-то, - нахмурился Глеб. – Не хочешь подлакировать ее, ну чтобы мне не совсем уж позорно было на сцене показываться?
- Ты уже 9 лет с этим материалом выступаешь. Любое ощущение позора должно было затереться до блеска, - усмехнулся Вадим.
- Ну да. У него, но не у меня. Тебе когда на самолет?
- Завтра утром. Сегодня еще могу подсобить тебе, а дальше сам. Только ради бога, не выходи из дома дальше ближайшего магазина. Если кто-нибудь что-нибудь прознает, тебя же в дурку упекут.
- Не переживай, я справлюсь. Я подумываю еще и со сцены намекнуть малолеткам этим, чтобы крутанули свою шарманку назад. Если вдруг они не явятся на концерт, так хоть на видео потом посмотрят. Задумаются, может.
- Чокнутым фанатам даже их кумир не указ. Я подумываю просто начистить обоим морды и не отпускать их, пока не вернут все как было.
- Вообще забавная ситуация, Вадик. Прочел бы я что-то подобное в книге, умер бы от хохота. Но в жизни что-то вот вообще никак не смешно.
- Наша с тобой жизнь в принципе далека от веселья. Всегда была и, видимо, теперь уже всегда и будет.
- Что, помириться с ним нет никаких шансов? – опечаленно уточнил Глеб.
- Я и сам не знаю, что у него сейчас в голове. Думаю, тебе должно быть виднее. У меня есть шанс, Глеб?
- Не знаю, - пожал плечами Глеб. – Ты и сам сильно изменился. Суровым стал каким-то. Холодным. Будто и не ты вовсе. Не удивлюсь, если и я теперь совсем другой. А таким вам вообще мириться несподручно. Как двум ледышкам отогреться друг об друга?
- Две ледышки, - эхом повторил Вадим и соскочил на пол, стряхивая с простыни крошки. – Давай учи дальше, я пойду хоть омлет сделаю что ли. А то жрем с тобой что попало. Потом в магазин надо смотаться, холодильник тебе на неделю забить, чтоб не голодал.
Глеб поднял с пола гитару, принялся бренчать, подбирая к текстам мелодии, что-то черкал и правил на распечатанных Вадом листах, а Вадим отправился на кухню готовить одно из немногих блюд, которое смог осилить в своей полухолостяцкой жизни.
С одной стороны, его подмывало отменить концерты и просидеть эту неделю с Глебом, насладиться, наконец, обществом младшего, распробовать его, рассмотреть как следует, ощупать, погладить, познакомиться повторно – спустя 10 лет размолвок, недомолвок и одиночества. А с другой – и публику кидать не хотелось, и музыкантам надо было платить, да и самому себе нельзя было давать шанс вновь поверить в то, что они с Глебом вместе. Вот так поверишь на несколько дней – а потом вернется тот прежний Глеб, расковыряет затянувшуюся свежей кожицей ранку, пнет в самое больное и уйдет опять в свою одинокую берлогу воспевать свой непонятый окружающими внутренний мир. Нет, и этого Глеба подпускать близко было нельзя. Слишком больно будет потом.
Вадим принес ему поесть, а сам сел в кухне. Жевал омлет, запивая его коньяком и краем уха вслушиваясь в бренчание гитары за стеной. Глеб выполз часа через три, вынес тарелку с засохшими следами яиц, выбросил в мусор коробку из-под сока и сел рядом на табуретку.
- Ты же обещал мне помочь с разучиванием.
- Сам справишься, - буркнул Вадим. – Не маленький уже.
- Может, пойдем погуляем? За эти тридцать лет Москва изменилась. Да и я в ней был всего несколько раз наездами. Когда, говоришь, мы выстрелить должны?
- Через три года, - Вадим бросил тарелку в раковину, мыть не стал.
- Ты напился, Вадик? От тебя алкоголем разит за километр.
- Ничего, на пешие прогулки по столице меня хватит. Иди одевайся, я подтянусь, - и он пошлепал в спальню искать подходящую одежду.
Когда он вышел в коридор облаченный, как обычно, в привычные афгани и тунику, Глеб вдруг прыснул.
- Вадик, что это еще за обмундирование? Ты давно так ходишь? Сейчас мода что ли такая?
- Можно и так сказать, - миролюбиво проворчал Вад. – Ты вот гриндера свои не снимаешь – заметил по видео поди, а мне эти штаны полюбились.
- Ну с гриндерами все ясно, - махнул рукой Глеб. – В них я кажусь чуть выше. А здесь что? Торжественный сквозняк, чтоб не прело? – хохотнул он.
- Как ты сказал? – удивился Вадим. – Торжественный сквозняк? Откуда это у тебя?
- Как откуда? Только что придумал. Нравится сочетание?
- Так я ж вроде бы уже… А, ладно, - махнул рукой Вадим. – Пошли, - и накинул на плечи пальто.
Глебу пришлось одолжить старую куртку Вадима. В последний год он тоже успел серьезно раздаться в фигуре, а у Вадима сохранилось несколько вещей, которые он носил еще до своего радикального похудения. Вот и пригодились.
- Вы паршиво выглядите. Оба, - бросил Глеб, когда они выползли из подъезда. – Нет, я понимаю: возраст и все такое.
- Поменьше наркоты, побольше правильного образа жизни, и в нашем возрасте ты будешь выглядеть значительно моложе. Если снова не возьмешься за кокс с герычем.
- Что, и до этого дело дошло? – печально протянул Глеб.