Впоследствии Ингеборг вышла замуж за человека, которого сама себе выбрала, и родила от него двух сыновей. Нельзя сказать, что она любила их больше, чем старшего, просто они не вызывали у неё тех тягостных воспоминаний, которые были связаны с Бьёрном. Он с самого детства инстинктивно чувствовал стену отчуждения между ним и матерью, поэтому неудивительно, что всегда тянулся к своей тётке Радке, родной сестре отца, которая в течение первых трёх лет часто навещала племянника, а потом и вовсе осталась здесь жить, так как нашла себе в Асгарде мужа — и не кого-нибудь, а королевского внука Брюньяра Хинрикссона.
Радка принимала деятельное участие в воспитании Бьёрна, именно она внушила ему ненависть к Эрику из Света и ко всей его родне. Сама Радка ненавидела Эрика искренне, люто, самозабвенно, и с годами Бьёрн понял, что её чувства вызваны не только гибелью Зорана, но также и неугасающей ревностью, а ещё осознанием собственной вины — ведь та роковая дуэль случилась из-за неё. Однако, даже разобравшись во всём, Бьёрн не стал меньше любить свою тётку; просто с тех пор больше не верил ей слепо и безусловно…
Понятно, что Радка отнеслась к его службе Владычице Порядка совсем иначе, нежели мать. Бьёрн терпеливо и безропотно выслушал её гневный, исполненный упрёков монолог, даже не пытаясь оправдаться. Он хорошо знал свою тётку и понимал, что она не воспримет никаких аргументов, пока не выскажет всё, что накипело у неё на душе.
— Мне просто противно было слышать вчера короля, — говорила она, уже постепенно исчерпываясь, — когда он расхваливал тебя. Мол, мы все должны гордиться нашим Бьёрном, на которого пал выбор Владычицы… Тьфу! Тоже мне повод для гордости! Служить цепным псом у этой девчонки, как будто ей своих Агнцев не хватает. Будь ты глупее, я бы подумала, что за этим кроется какой-то хитрый замысел. Но ты же прекрасно понимаешь, что принцессе Фионе навредить невозможно. Теперь она не ведьма, даже не адепт, а Страж Порядка…
— Вот именно, — наконец решился перебить её Бьёрн. — Она Страж Порядка, Владычица. Меня не касается её происхождение, мне всё равно, что раньше она была принцессой Фионой из Света, я служу в её лице Порядку — духовному отцу наших предков, асов и альвов. Точно так же я служил бы и любой другой Владычице. А если ты требуешь доказательств, что я не собираюсь прощать принцу Эрику смерть отца, позволь мне отомстить ему через его сына Паоло. Только теперь, разумеется, я буду вынужден действовать тайно.
Бьёрн не впервые вызывался убить Паоло, единственного официально признанного сына Эрика (на подозрении находился ещё один, Гленн из Авалона, но ситуация с ним была неопределённой, а сам Бьёрн вообще не верил, что Эрик отец Гленна). Всякий раз Радка отговаривала племянника от его намерения — она не нуждалась в кровавых жертвоприношениях на алтарь своей ненависти. Хотя, как подозревал Бьёрн, только обрадовалась бы смерти Дженнифер, которую ненавидела ничуть не меньше, а может, и больше, чем самого Эрика.
— Значит, тайно? — произнесла Радка чуть ли не обвиняющим тоном. — Дорожишь расположением своей принцессы?
— Я дорожу службой у Владычицы, — уточнил Бьёрн. — А она, оставаясь человеком, сильно привязана к своей семье.
— Тогда ты просто лицемер. Говоришь, что почитаешь Владычицу, но готов сделать ей больно — лишь бы она не узнала, что в этом повинен ты.
Дальнейший их разговор продолжался в том же ключе. Под конец тётка в очередной раз запретила Бьёрну трогать принца Паоло, а когда он уже собирался уходить — близилось время, на которое его вызвал к себе король, — Радка сказала:
— Ах да, чуть не забыла. Вчера приходил принц Феб из Сумерек, искал тебя. Просил передать, что хочет с тобой поговорить.
— Феб? — переспросил Бьёрн. — С какой стати?
— А ты не догадываешься?
Он тихо вздохнул:
— В общем, догадываюсь…
Упоминание о Фебе из Сумерек подпортило Бьёрну настроение перед встречей с королём. А между тем Гунвальд был очень доволен им: позавчера он вместе со свитой нанёс визит Владычице Порядка, которая в их беседе весьма лестно отозвалась о Бьёрне. Тут следует отметить, что в Порядок, помимо претендентов на Силу, приходило немало желающих просто служить Владычице, но прежде все они получали вежливый отказ. Поэтому королю Асгарда было приятно узнать, что первым, чью службу она согласилась принять, оказался его подданный. Тем самым Дом Одина, образно говоря, утёр нос остальным Домам, почитавшим Порядок, — за исключением, разумеется, Дома Света, чья представительница возглавляла эту Стихию.
Гунвальд, обычно скупой на похвалы, на сей раз не пожалел добрых слов для своего троюродного праправнука и даже намекнул на возможность предоставления ему титула принца. Вместе с тем, он предостерёг Бьёрна от принятия Силы Порядка — не зря нынешнего короля Асгарда называли Мудрым. А ещё спросил, какие он испытывает чувства в связи с тем, что отец принцессы Фионы некогда убил его отца на дуэли. Бьёрн почти в точности повторил то, что недавно уже говорил своей тётке, и его ответ Гунвальд охарактеризовал как «слова, достойные зрелого мужа».
Из разговора с королём Бьёрн сделал вывод, что его частная инициатива, продиктованная сугубо личными мотивами, оказалась неожиданно полезной для престижа всего Дома. Покидая с этой мыслью королевские апартаменты, он столкнулся на выходе со слугой, который доложил, что в Зале Перехода под Валяскьяльвом его ожидает принц Феб из Сумерек.
Первым порывом Бьёрна было покинуть королевский дворец и воспользоваться Залом Перехода Трудхейма, но в следующую секунду он решил, что бегство — недостойный выход из положения, тем более для «зрелого мужа», каким его считал король Гунвальд. Поэтому, после недолгих колебаний, направился к ближайшей группе лифтов, которые вели в глубокое подземелье, где прекращали действовать блокирующие чары.
Бьёрн не находил ничего удивительного в том, что кузен и бывший любовник Владычицы так быстро узнал о его возвращении в Асгард. Феб из Сумерек пользовался уважением в Доме Одина, и многие здесь тоже считали его наследником Громовержца — только не Зевса, а Тора. Причём с веским на то основанием, поскольку Феб приходился внуком принцессе Помоне из Сумерек, чьей матерью была Хьёрдис Сигурдардоттир, родная сестра предыдущего короля Асгарда, Гунвальда IX. Судя по всему, Феб, не желая тратить время на дальнейшие поиски, при своём вчерашнем посещении Валяскьяльва просто попросил кого-нибудь из знакомых (или даже нескольких таковых) сообщить, когда появится Бьёрн. Странно ещё, что он так задержался — ведь для него, как адепта Источника, никакие расстояния не были препятствием.
Выйдя из лифта в огромном Зале Перехода, освещённом множеством висевших под потолком люминисцентных шаров, Бьёрн огляделся вокруг и увидел поодаль Феба, который стоял у стены и разговаривал с двумя асгардами, мужчиной и женщиной. На нём был простой, без всяких украшений тёмно-синий костюм удобного, не сковывающего движений покроя, а на поясе висел короткий лёгкий меч. Заметив Бьёрна, он извинился перед своими собеседниками, пожал мужчине руку, женщине вежливо кивнул и направился к королевским лифтам. Бьёрн с притворной невозмутимостью зашагал ему навстречу.
— Приветствую тебя, Феб из Сумерек, — произнёс он, когда их разделяло всего два шага.
— И тебе привет, Бьёрн из Асгарда, — ответил Феб. — Извини, что не стал подниматься наверх. Я решил дать тебе возможность уклониться от нашей встречи, если ты её не желаешь.
— О чём речь! — запротестовал Бьёрн, от всей души надеясь, что он не покраснел. — Для меня большая честь…