Внезапно я всё поняла! Мой страх, что я нечаянно открою свои мысли, был только ширмой, за которой скрывалось нечто другое — подавленное желание. Я хотела Тори с тех самых пор, как она изменила внешность и перестала походить на Софи. Я хотела её — и боялась это признать. Потому что признать — означало смириться с тем, что моя связь с Софи не была исключением, результатом случайного стечения жизненных обстоятельств, что меня привлекают и другие женщины. Например Тори — которая уже и выглядит не так, как Софи, и характером от неё сильно отличается, и ведёт себя иначе, и вообще они совсем разные…
Но нельзя обманывать себя до бесконечности. Вот сейчас я сидела рядом с Тори, держала её за руку, прикасалась коленом к её ноге, пьянела от запаха её волос и кожи, сходила с ума от желания почувствовать вкус её губ…
— Дейдра, — наконец спросила она, — что ты так смотришь на меня?
— Просто хочу… — Мой голос сорвался, и я, судорожно вдохнув, выпалила: — Ты не против переспать со мной? Чисто по-дружески.
Не будь я так взволнована и напряжена, то, наверное, рассмеялась бы, глядя на обалдевшую от моих слов Тори.
Глава 15
Гленн
Когда он вышел из храма Иштар, небо над Вавилоном уже посветлело, но до рассвета было ещё далеко. Тем не менее, ранних прохожих на площади хватало, чтобы Гленн не привлекал к себе внимания. Впрочем, подумал он, какое там внимание? Каждое утро храм покидают мужчины, проведшие там ночь, и для вавилонян это так же привычно, как для жителей Сумеречных Дельф привычны очереди паломников к пифиям.
Сунув руки в карманы куртки, Гленн двинулся наискось через площадь к Висячим Садам Шамурмат, где располагался один из спусков в подземный Зал Перехода. С полуночи до шести утра, когда наплыв туристов спадал, Зал был доступен для всех, в том числе и для праздных посетителей. Гленн был рад, что не придётся нанимать лошадь или пешком тащиться до ближайших Ворот Набу, а от них — до предместья, где заканчивалось действие блокирующих чар.
Но это была единственная его радостная мысль. Остальные не отличались особой весёлостью — в частности, он с содроганием представлял свою встречу с друзьями. Особенно, когда через пару часов вернётся Шейн и примется расспрашивать, как ему понравилась «та новенькая брюнеточка, м-м-м, сам бы съел». Мортон будет ржать, как идиот, Патрик — иронично улыбаться, Феб — смотреть на него с сочувствием, а Лана с Амалией… Вот их реакции Гленн боялся больше всего. Они ведь не знали его в более ранние времена, когда чуть ли не после каждого концерта устраивались разнузданные вечеринки с девочками-фанатками. Лана была свидетельницей только одной из них, самой последней, потом Патрик и Феб остепенились, так как нашли себе подруг, будущих жён, Гленн остепенился с ними за компанию (и тоже по веской причине), а Мортон и Шейн стали развлекаться на стороне. Да и в любом случае, совсем не зазорно закадрить одну из толпы поклонниц, которые и так вешаются тебе на шею, это вполне естественно. А вот ходить в храм Иштар, фактически бордель под религиозной вывеской, это уже совсем другой номер…
Погружённый в раздумья, Гленн совсем не заметил, что за ним через площадь следовала невысокая девушка-шатенка в коротком платье из синего шёлка. Только на подходе к Висячим Садам, когда она стала догонять Гленна, участившийся цокот её каблуков по брусчатке привлёк его внимание. Он оглянулся на неё и тут же остановился, едва не споткнувшись. А девушка быстро подошла к Гленну и наотмашь влепила ему пощёчину.
— Саби, за что?! — потрясённо простонал он, прижав свою ладонь к горящей щеке; изящная ручка Сабрины оказалась на удивление тяжёлой. — Какая муха тебя укусила?
— А ты не понял? — спросила она, гневно сверкая голубыми, как у её матери Софи, глазами. — От прелестей вавилонских блудниц совсем мозги размякли?
Если до этих слов у Гленна была красной только ударенная щека, то теперь запылало всё его лицо включительно с ушами.
— Так ты видела?… Ты всё неправильно поняла. Я просто… ну, зашёл в храм… просто посмотреть. А потом вышел…
Сабрина закатила ему вторую пощёчину, продемонстрировав, что её левая рука тоже отнюдь не лёгкая.
— Лгунишка несчастный! Я знаю, что тебя привёл сюда Шейн. Мортон мне рассказал. А я пришла убедиться, что это правда. Прождала здесь битых пять часов!
Осознание абсурдности ситуации подействовало на Гленна неожиданным образом. Он внезапно успокоился, его смущения как и не бывало.
— А какого чёрта тебе это понадобилось? — спросил он. — Почему ты за мной шпионишь?
— Я подруга Фионы.
«Вот же ты подлая, Фи! — со злостью подумал Гленн. — Небось, всё ей разболтала. Не смогла удержаться…»
— Ну и что? — изобразил он непонимание. — Я-то тут при чём?
Сабрина состроила возмущённую гримасу.
— Ой, не придуривайся! Я знаю о вас с Фионой. Знаю, что ты её друг.
— У тебя устаревшая информация. Мы больше не друзья. Она прогнала меня и запретила к ней приходить.
— Это я тоже знаю.
— Тогда в чём проблема? — немедленно перешёл в наступление Гленн. — Зачем было выслеживала меня, всю ночь торчать возле храма? Объясни мне, пожалуйста, а то я туго соображаю. И в смысл твоих пощёчин — вот, проклятье, до сих пор болит! — я тоже не врубился.
Теперь уже смутилась Сабрина.
— За пощёчины извини, я просто не сдержалась. Понимаешь, я как раз была в Солнечном Граде, мы с Этайн нянчились с малышкой Морвен, когда пришёл Мортон и, так противненько умыляясь, рассказал, что Шейн наконец уломал тебя пойти с ним к жрицам Иштар. Этайн сразу заявила, что Мортон лжёт, я тоже не поверила, но решила проверить. Пыталась связаться с тобой, но на вызовы ты не отвечал. Отправилась в Сумерки Дианы, там застала только Лану, и она мне всё подтвердила. Тогда я махнула сюда и стала ждать там. — Сабрина оглянулась и указала на небольшой сквер справа от храма. — Ждала-ждала, под конец уже начала надеяться, что ты в последний момент передумал и куда-то ушёл. Но оказалось, что нет, всё это время ты был в храме. И я здорово разозлилась на тебя. Мне стало так обидно за Фиону…
— А зря, — произнёс Гленн с притворной небрежностью. — Ей безразлично, что я делаю. А мне безразлично, что она об этом подумает. Между нами всё кончено.
Сабрина печально покачала головой.
— Глупый ты, Гленн. И Фи тоже дурочка. Разница между вами только в том, что ты шастаешь по шлюхам, а она…
— А она путается с Бьёрном Зоранссоном, — подхватил Гленн. — С тех пор, как он появился, у нас всё пошло наперекосяк.
— Это с твоей головой всё наперекосяк, — снова рассердилась Сабрина. — Зациклился на этом Бьёрне, обвинил бедняжку Фи во всех грехах, а сам… Ну, разве ты не понимаешь, как её оскорбил?
— Пожалуй, я перегнул, — нехотя признал Гленн. — Не стоило ей грубить. Но по сути я был прав.
Сабрина сокрушённо вздохнула и закатила глаза.
— В чём ты был прав? В своих подозрениях насчёт Бьёрна из Асгарда? Но они просто нелепы! У Фионы с ним ничего нет и быть не может.
— Это она так говорит.
— И я ей верю, — твёрдо произнесла Сабрина. — Тебе тоже следовало бы доверять ей, если ты любишь её.
— Зато она не любит меня, — сказал Гленн.
— Тут ты прав, — согласилась Сабрина. — Хотя всё зависит от того, что называть любовью. Если ты надеялся, что Фи полюбит тебя так, как Феба, то напрасно. А вот так, как моя мать, любит моего отца, другое дело. Собственно, я бы не назвала это любовью, скорее, глубокой привязанностью. И ничего — живут вместе уже столько лет. У нас крепкая семья, несмотря на… ну, ты и сам знаешь.
— Знаю, — кивнул Гленн.
Им обоим стало неловко — как всегда, когда они нечаянно затрагивали эту тему. Ни для кого в Авалоне не была секретом связь Дейдры и Софи, которая закончилась не так давно, всего лишь пять лет назад, а началась ещё до рождения Гленна (и тем более Сабрины). Ещё сплетники утверждали, что тут не оставался в стороне и Бриан, муж Софи, и Гленн подозревал, что это правда. Также он подозревал, что об этом подозревает и Сабрина…