— Ого. Так цепляться за комплимент целых четыре года, — он склонился и вытащил из — под стола пилу.
Нив не сразу поняла, что он сказал.
— Я ни за что не цепляюсь.
— Да — а — а, — насмехался он.
— Я просто напоминаю твои слова. Так работает память.
— Память выборочна.
— Да что ты говоришь? — она скривилась.
Ему разговор заметно надоел, он опустил пилу на стол и принялся потирать виски.
— Ты хочешь, чтобы я закончил вовремя?
— Ладно, прости, я тебе мешаю?
— Конечно, нет. Я же мазохист, — он потер спину.
— Я включила свет, чтобы помочь тебе, — сказала она, он продолжил работу. — Кто забивает гвозди в темноте?
— Тот, кому нужно забить гвоздь в двух дюймах от лампочки, милая.
«О».
— Эй, мне жаль. Я уже много раз извинилась, как ты сам указал. Можно хоть из-за этого не злиться?
Ромер молчал. Он даже голову не поднял.
Нив ощущала себя уязвимой и открытой, она укуталась в кардиган.
Это было плохо. Они уже выбивались из графика.
Если она хотела исправить ситуацию, нужно было проглотить гордость.
— Я могу с чем-нибудь помочь? Могу принести тебе кофе.
Ромер посмотрел на нее, сдвинув брови, но на его губах был призрак улыбки.
Он казался… обиженным?
— Что? У тебя аллергия на кофе?
— Думаешь, я не знаю, что он тебя подослал? — он выдержал минуту взгляд Нив и отвернулся к работе.
Его большие глаза не моргали, он смотрел мимо бруска, его движения пилой становились все агрессивнее, пока кусок не упал на пол.
— Ладно, о чем ты? — спросила Нив.
— Просто… не надо, — он нахмурился. — Знаю, у вас что-то было, но не опускайся до его уровня.
Нив ощутила облегчение, подозревая теперь, что злость Ромера с ней не связана.
Она обошла стол и встала перед ним, но он не поднимал голову.
— Ты был сегодня в УБК? — спросила она.
— Нет.
— Да, был, — кивнула она. — Потому он ушел.
— Может, перестанем играть в местоимения?
Нив уперла руки в бока.
— Дилан.
Карандаш Ромера завис над бруском, словно он забыл, что собирался сделать.
— Он был в УБК? — спросил он. — Сегодня?
— Да…
Ромер замер, потом облизнул губы и собирался продолжить работу. Но он, похоже, растерялся, так что взял линейку и отмерил брусок снова.
Нив повернула чуть голову, следя за ним. Но она не успела спросить, в чем дело, он опустил карандаш и прислонился к краю стола.
— Когда это было?
Глава 5
Кинетика
Ромер вошел в свою мастерскую и закрыл за собой дверь. Не включая свет, он схватил висячий замок с ржавого гвоздя и запер дверь. Запах горелой древесины орешника напоминал ему о заказе, но он был таким вялым, что ему было все равно.
Было за полночь, он устал. Но зато к выставке все было готово.
Одной проблемой меньше.
Он прошел задней части мастерской, выглянул в мутные окна. Казалось, в тысячный раз он залюбовался прекрасным видом.
Для остальных это была индустриальная гавань — голубая бухта, обрамленная огромными кранами и цветными контейнерами грузов.
Но для него это место значило больше.
Что-то было в нежном ветерке, в беспечных воплях чаек, что всегда пронимало его. Он не мог описать это словами, но проще всего было назвать это… свободой.
Он прошел в дальнюю часть магазина и разделся до трусов. Он бросил вещи в груду на непрочном стуле и рухнул на грязный матрас.
Пружины заскрипели под ним, напоминали железные кулаки. Он вытащил из — под головы тонкую подушку и отбросил, перекатился на бок и опустил голову на согнутую руку.
Он хотел прекратить эту привычку, но пальцы искали шрамы на теле. Шрамы, что давно зажили. Превратились в плотные серебристые следы. Шрамы уже не болели, но он страдал каждый раз, когда вспоминал, что они представляли. Шрамы пульсировали, когда его вены заполняла ярость.
Громкий скрип заставил его вздрогнуть.
Он схватил фонарик у матраса и посветил в сторону звука. Его огромные глаза в ужасе смотрели, как зубчатое лезвие пилы кружится на столе.
Включился еще один инструмент, он вскочил с кровати и бросился к передней части мастерской. Он включил свет и увидел, что пескоструйная машина, дрель и прочие инструменты, работающие от электричества, последовали примеру пилы.
Сдавленный звук вырвался из его горла.
«Отстань».
Три года назад.