Дилан пытался подняться на четвереньки, прижимая ладонь к горлу и кашляя. Полки все еще дрожали, словно от маленького землетрясения, но это начало утихать, когда гнев Ромера утомил его.
Он согнулся и упер ладони в колени, подавляя желание плакать, очистить себя от боли, бегущей по венам.
Он посмотрел на Дилана, а потом пошел в комнату.
Он оглянулся и увидел, как Дилан вытирает кровь с уголка рта, встает на ноги. Пока их взгляды не пересеклись, Ромер отвернулся и прислонился к краю рабочего стола.
Он опустил голову и глубоко вдохнул, но дрожь не унималась.
«Я показал свое мнение, — подумал он. — Готово».
— Все? — донесся сзади хриплый голос Дилана. — Три года, а ты припас только это?
— О, я собираюсь убить тебя, — заявил Ромер. — Как только продумаю побег в Мексику, — он схватил карандаш и принялся затачивать его ножом.
— Тебе нужно меня выслушать.
— Нет… не нужно, — Ромер склонился над столом и начал писать бессмыслицу на кусочке бумаги. Он ждал, пока Дилан начнет извиняться, но этого не случилось.
Гнев вспыхнул в нем, обжигая, как кислота. Кислый и невыносимый.
Он оттолкнулся от стола и выпрямился.
Каждый миг казалось, удлинял приговор, растягивал пространство между ними.
— Почему, — спросил Ромер, — ты мне не помог?
— Я не мог.
От ответа Дилана ему стало плохо.
— Дай угадаю, — Ромер повернулся к нему. — Ты был слишком занят, жалея себя, чтобы думать о других? Знаешь, что, придурок? Мой ад не такой, в котором ты просыпаешься!
Три года назад.
Сегодня было удивительно холодно, как для весны. Хотя солнце уже село, голубое небо еще не сдалось ночи.
Сумерки, любимое время суток Ромера. Когда город оживал яркой палитрой красок и света. Когда ранние птицы и ночные совы ходили по улицам.
Сжимая ужасно дешевую бутылку шампанского, он шел к прекрасному поместью у пляжа. И, хотя этот визит мог быть его тысячным, минималистский дизайн здания снова поразил его.
Ему нравилось, как стены, колонны и потолки были лишь бетонными прямоугольниками, соединенными друг с другом. Как панели тянулись друг за другом, создавая глубокие укрытия.
Если бы он сам придумывал этот дом, он бы ничего не добавлял к этому идеалу.
Вот бы отец Дилана чаще уезжал.
Надеясь избежать нежелательных встреч, он подошел к поместью, перемахнул через низкую ограду и направился по дорожке к домику у бассейна сзади.
Он проходил ряды бамбука и до ужаса аккуратных деревьев бонсай, каждый шаг все больше открывал широкий бассейн впереди.
Видя домик у бассейна, он вытащил сложенный конверт из заднего кармана и улыбнулся штампу «УБК факультет архитектуры» в верхнем левом углу. Он оглянулся на поместье отца Дилана и осознал.
Его мечта стала реальностью.
Ромер сложил конверт и спрятал в карман. Он мог лишь представлять пока реакцию на лице Дилана.
Сегодня творилась история. Сегодня мог быть лучший день в его жизни.
Он повозился с пробкой бутылки, нечаянно разлил часть на коврик у двери домика у бассейна. Пена оказалась на его рукаве.
— Блин, — пробормотал он и быстро прижался губами к горлышку бутылки.
Несколько глотков. Он скривился.
— Фу. Даже я думаю, что это гадость.
Он посмотрел на этикетку и поклялся больше не покупать дешевую выпивку.
— ТУК — ТУК, ЗАРАЗА, — он толкнул входную дверь и вошел в домик.
Дилана не было видно.
— Ди! — позвал Ромер. — Я начал без тебя, — он опустил бутылку на стойку. — Но не переживай, мы потом проберемся в погреб твоего папы.
Его смех встретила тишина. Дилан был в главном доме?
«Неа… — подумал он. Дилан ненавидел быть там больше Ромера. — Он, наверное, задремал».
— Ди! — заорал Ромер еще громче, открыв ближайший шкаф. Он осмотрел чистые стаканы и кружки, пожал плечами, взял два стакана для виски с тяжелым дном с полки. — Чувак, я куплю тебе новую зарядку, — он прошел в гостевую спальню. — Я звонил как…
Он замер на пороге, заметив руку, выглядывающую из-за кровати.
Ужас сдавил его.
Он бросил все и упал на пол, нашел сжавшегося Дилана с закрытыми глазами.
— Ди… — Ромер обхватил призрачно — бледное лицо Дилана, поднял веко.