Ее улыбка пропала с губ.
— Мисс Найтли? — Холт склонил голову, заманивая ее приподнятыми бровями. Но Нив опустила голову и изобразила виноватый вид в тишине.
Такой подавленный вид не был ее стилем, но Холт не любил, когда ему перечили.
— Принцип дежавю, — заявил Холт, повысив голос, он продолжил расхаживать, — довольно прост. Когда вы что — то испытываете, информацию сначала анализирует лобная доля мозга, а потом это помещается в память. Но порой утомленный мозг не может проанализировать информацию должным образом. И тогда вы вспоминаете что — то раньше, чем понимаете, что уже видели это. Потому вы ощущаете, что видели что — то дважды.
Он замер в центре платформы и повернулся к аудитории, но никто не охал от удивления, не хлопал. Разочарование Холта было заметно и с такого расстояния. Ему не хватало только перекати — поле, катящегося по платформе.
Его грудь сжалась от выдоха.
— Какой вывод? Восприятие зависит от обстоятельств, — он сверился с часами. — На эти выходные ваше сочинение по теме «Опыт вне тела»…
Все в классе зашумели.
— Пять страниц плотным шрифтом, — Холт перекрикивал возмущения, — никакой Википедии, я проверю.
Он посмотрел на Нив и выдерживал взгляд слишком долго, а потом принялся собирать свои вещи.
— Чт… — рот Нив раскрылся.
«Что это было?».
— Не надо, — Элиот встал со стула.
— Что? — она посмотрела на него, не понимая, о чем он.
— Забудь это.
— Ты не видел? — она кивнула в сторону Холта.
— Что видел?
— Он снова меня дразнил.
— Нет, — Элиот скривился. — Ты просто ищешь повода столкнуться с ним.
— Ты знаешь, что он — ужасный учитель, да? — она проводила злым взглядом Холта, выходящего из зала. — Университет держит его из — за его исследований, судя по всему.
— Он гениален, — мечтательно вздохнул Элиот.
Нив взглянула на него и фыркнула.
— Поверить не могу, что ты на его стороне.
— Ага… мечтай, — Элиот закинул рюкзак на спину.
— Что?
— Ты меня в это не втянешь.
— Ты уже в этом, — сказала она. — Все мы.
— Забудь об этом, Нив.
— Он поставил мне «D», Элли.
— Ты сдала.
Она потрясенно смотрела на него.
— «D» не годится в университете. Он это знает! Это для него лишь дурацкая игра!
— Ты сдала. Семьдесят процентов класса — нет.
— Семьдесят три процента. Ты на его стороне, потому что он поставил тебе «B+». Ты прямо как проститутка.
— Ладно, во — первых: вряд ли ты понимаешь, как работает проституция. Во — вторых: ты ждала, что я приду в его кабинет и начну кричать из — за самой высокой оценки в классе?
— Не можешь? — улыбнулась Нив.
— НЕТ.
— ЛАДНО! — она встала со стула и принялась запихивать вещи в сумку. — Я его не боюсь. И мне не нужно, чтобы ты сражался за меня.
— Надеюсь, ты обновила решимость.
Стук Нив в дверь кабинета Холта был таким вялым, что она могла с тем же успехом погладить поверхность.
— Да? — холодный и бесстрастный голос Холта донесся из щели под дверью.
Нив глубоко вдохнула, сложив губы в виде маленькой «о», судорожно выдыхая напряжение.
«Он просто учитель. Не просто так у него есть часы для консультации».
Она схватилась на ручку, успокаиваясь, и вошла.
Холт сидел напротив нее за бесстыдно большим деревянным столом, с ощутимым безразличием сортируя бумаги в руках.
Нив крепче сжала листок с оценкой, приближаясь к Холту маленькими шагами. Она ждала у его стола, пока он обратит на нее внимание. Но он был занят, словно ее тут и не было.
Он взял красную ручку, снял колпачок и вывел на странице жирную «C—".
Он отбросил листок в большую груду разочарования. Нив не понимала, как он спит после того, как весь день топтался на стараниях студентов.
Он вернул колпачок на ручку и отложил ее. А потом он переплел пальцы, склонился на локти и посмотрел впервые на Нив.
— Чем могу быть полезен?
Она вдруг ощутила, как пересохло все во рту.
— Кхм, — она сглотнула. — Я надеялась обсудить оценку за задание прошлой недели.
— Какую оценку?
«Которую я не хотела…»
— «D»
Холл кивнул, ожидая продолжения.
— Она вас не устраивает, я полагаю?
«Это даже не оценка, козел».
— Именно, — осторожно сказала она. — Сочинение было хорошим.
Холт посмотрел в угол комнаты.
— У вас есть право делать такой вывод? — он медленно моргнул и перевел взгляд на нее.
— Ну… вы просили нас думать вне рамок. Предложить новые…
— Ах, ах, — Холт вскинул руку. — Позвольте тут вас остановить.
Нив отпрянула в ошеломлении.
— Вы знаете, как много этого я проверяю каждый день? — он указал на стопку листков с оценками.
Нив расправила плечи.
— Сотни?
— Тысячи.
— Это ваша работа, — сказала она и наблюдала, как остатки спокойствия покидают лицо Холта.
— Мисс Найтли, — он отклонился на спинку стула. — Я занимаюсь этим давно. Достаточно давно, чтобы отличать провокационные заявления и глупости. Часто по одному взгляду. Оценки — вопрос субъективный, но позвольте мне выступать судьей качества вашей работы.
— Качество моей работы безупречно.
— Безупречно! — он издал смешок. — Ого. Это большое слово. Ну — ка, — он протянул руку, — дайте мне листок, и добавлю плюс к вашему «D».
Кровь Нив кипела. Даже если ее работа была плохой в глазах Холта, не стоило унижать ее, называя работу глупостью.
Что бы он ни подразумевал под этим.
— При всем уважении, профессор, вам стоит быть немного… — она замешкалась, осторожничая.
— Да?
«Не делай этого. НЕ НАДО».
— Снисходительнее.
«Блин».
Холт прищурился с тенью улыбки.
— Уверены, что вы на той специальности? Вам стоит подумать насчет писательства. Или поэзии.
— Меня устраивает выбранная специальность, — сказала Нив, звуча натянуто.
— Да, что ж, когнитивная нейронаука — наука. Вы здесь не для того, чтобы романтизировать необоснованные заявления, оформлять их дорогими словами и получать А за старания.
— То есть, дело не в качестве моей работе, а в перспективе моих…
— В науке нет места перспективе.
— Скромно не соглашусь.
— Мисс Найтли, в вас нет ничего скромного. И, если я выразился размыто, это не комплимент.
«Не показывай ему страх».
— Наука постоянно ошибается, — сказала она. — Было время, когда даже самые яркие умы мира верили…
— Наука, — вмешался Холт, — это реальность.
— Реальность относительна.
— Нет. Это не так. И все на этом. Есть лишь одна реальность и бесконечность возможностей. Наука занимается тем, что есть, а не тем, что могло быть.
— Я просто говорю…
— Вашу оценку не изменить, — он взял следующий листок из стопки. — Закройте за собой дверь.
— Сегодня~
В другом конце кладбища Ромер сидел одиноко перед потрепанным надгробием. Он прочел «Мейсон Брэдли — любимый сын и брат» и сделал большой глоток из бутылки пива, взятой из дома.
Сегодня было тихо. Слишком тихо. Даже казалось, что вокруг нет мира. Но, если учесть, где он был, это ощущение было понятным.
— Ты знаешь черту? — заговорил Ромер, его низкий голос искажало сдавленное горло. — Черту между «этого со мной не случится» и «я никогда не верну это»? — он провел кончиками пальцев по выгравированному имени Мейсона. — Это душило меня как удавка, — глаза блестели, хотя он старался держаться, — и я не знаю, что делать.
Глава 12
Печальные обстоятельства
Нив не могла отвести взгляда от могилы Элиота. Она могла думать лишь о том, что насыпь вдруг сравняется с полем вокруг. Станет плоской. Как линия на мониторе в больнице.
Как это случилось? Он же не был так подавлен? Почему он не оставил записку? Ему — то было что сказать.