После десяти минут бесцельной езды по венам города, Нив направила водителя к дому Дилана. Она заплатила с чаевыми, чтобы поберечь время, вырвалась из такси и побежала по улице к Дилану.
Она нажимала звонок домофона, но без толку. Она подумала бы, что его нет дома, но он не отвечал ей на сообщения, посланные во время езды.
Он так расстроился из — за того, что случилось в ее квартире? Он сказал, что у него есть дело, но это было вчера.
С паникой она озиралась.
Хоть она ехала сюда запутанно, она видела мужчину в черном в паре улиц отсюда. А если он еще рядом? А если все это было зря?
Дверь здания заскрипела за ней, вышел один из соседей Дилана.
Нив невинно улыбнулась ему и проскользнула в здание за ним. Она закрыла дверь, чтобы никто не прокрался за ней, как это сделала она, быстро осмотрела улицу, убедилась, что преследователя не видно, решила не ехать лифтом, а пошла пешком до верхнего этажа.
А если Дилана нет дома?
Что ей тогда делать?
Она могла позвонить полиции. Даже если ее страхи была напрасными, даже если они посмеются над ней или отругают за трату времени, у нее было такое право.
Задыхаясь, Нив выбралась на площадку шестого этажа. Она не успела ударить по двери Дилана, та распахнулась, показывая его с мокрыми волосами.
Его кожа раскраснелась, блестела, он был только в белом полотенце, обвязанным на поясе.
— Эй… — он нахмурился, глядя на выражение лица Нив. — Что такое?
— Я звонила… — сказала она, глядя на его мощное тело.
— Да, я был в душе. Все в порядке?
— Да. Разве? Меня преследует жуткий человек, так что…
— Какой человек? — голос Дилана стал низким и тревожным. — Как он выглядел?
— Я могу войти?
— О, да, конечно, — он пропустил ее, осмотрел площадку и закрыл дверь.
Задержавшись в прихожей, Нив смотрела, как он запирает входную дверь на несколько замков. Ее преследовали, так что замки не казались ей больше глупой предосторожностью богатого отца. Они казались… нужными.
Но Ялтаун был прекрасным районом. Одним из самых безопасных в городе. Эти замки защищали от кого — то конкретного?
От того, кого пыталась избегать Нив?
— Минутку, я что — нибудь надену, — Дилан пошел к спальне.
— О, конечно. Можешь не спешить, — Нив проводила его взглядом, поражаясь, как его тело изменилось за годы. Со спины он казался новым человеком, несмотря на его приметные красные волосы.
Нив с облегчением прошла в гостиную и опустилась на диван.
Из спальни Дилана доносился шум раздвижной двери, стук ящиков и шелест ткани. Щелчок, резкое шипение, тряска металлической бутылки, и Нив невольно улыбнулась.
«Он все еще использует мусс для волос».
События дня медленно возвращались в ее мысли. Она вытащила из сумки книгу Галена, Дилан вернулся в гостиную.
Он был в темных джинсах и синей футболке, что была ему мала. Воротник так натянулся, что Нив не могла понять, какой он был до этого формы.
— Прости за это, — Дилан потянул за край футболки, прикрывая открытую полоску кожи.
— Погоди, это… — Нив прищурилась, указывая на футболку Дилана.
— Ага… — он улыбнулся и опустил взгляд, принялся разглаживать складки ткани у живота. — Ты помогла мне выбрать на День подарков.
«Три с половиной года назад», — помнила Нив. Она почти видела облачка пара в холодном воздухе, ощущала жар малинового чая в ее руке.
— Что это? — Дилан сел рядом с ней.
Она посмотрела на книгу.
— Гален дал ее мне.
— Мило, — Дилан вскинул брови, его улыбка чуть увяла. — О чем она?
И тут Нив поняла, что у книги нет названия.
— Кхм, я еще даже не проверила.
Она скользнула ладонью по кожаной обложке, ощутила странное чувство. Загадочное спокойствие.
Она словно должна была это помнить.
Что — то важное.
Она скользнула ногтем вдоль бока книги, открыла ее на случайной странице.
«Печатная машинка», — отметила Нив. Как книга из ее кошмара прошлой ночью.
У той тоже не было названия.
— Ты в порядке? — Дилан коснулся ладонью ее спины.
Нив посмотрела на него.
— Гален рассказывал тебе о теории прорыва?
Дилан покачал головой, чуть надув губы.
— Не могу сказать, чтобы он так делал.
Нив нахмурилась.
— Это странно, — она посмотрела на текст книги. — И он никогда не упоминал этого, когда вы говорили о твоих кошмарах?
— Думаю, он в тайне ненавидел разговоры о моих кошмарах. Но пытался сменить тему.
Нив понимала это. Гален и с ней сначала так себя вел.
— Почему, думаешь, он так делал? — спросила она.
— Понятия не имею. Может, думал, что я так пытаюсь привлечь внимание, — он пожал плечами. — И я перестал вообще упоминать их.
— Вряд ли он так думал. Ты не из таких, — она рассмеялась, чтобы развеселить его, но Дилан посмотрел на нее с тенью улыбки. — Но я понимаю, — она опустила голову.
— Что понимаешь?
— Почему ты перестал рассказывать о них. Как утомительно кричать в пустоту.
Нив пыталась отогнать мысли, но это была последняя капля: ее терапия в детстве, смерть Элли, странное поведение Галена…
— Нив, что происходит? — Дилан провел пальцами по ее волосам, заправил ониксовую вуаль за ухо Нив.
— Не знаю, почему он не… может, для тебя так станет хуже, — она вспомнила обещание Галену. Обещание, которое она тут же нарушит ради счастья Дилана.
И она верила, что так и есть.
— Вчера у нас был короткий сеанс, и он решил позвать меня в следующий раз к себе домой, чтобы мы могли…
— Домой? — Дилан улыбнулся с искренним удивлением.
— Да, — смущенно сказала она, показывая ему, что и ее удивило предложение Галена.
Повисла тишина.
— Круто, — Дилан теребил распускающиеся нити на дырах джинсов. — Ты идешь к нему?
— Я… как раз оттуда, — она подняла книгу.
Нив и Дилан читали вступительную главу «Теории прорыва».
— Примерно о таком мы с ним говорили, — сказала она, когда Дилан добрался до конца. — Что ты думаешь?
— Не знаю… — пробубнил Дилан и откинулся на спинку дивана. — Это заманчиво.
— Ты в это веришь?
— В том — то и дело. Такое и не подделаешь.
— Интересно, как ему пришло это в голову?
Он много времени тратил на размышления о смысле жизни, — сказал он с оттенком сарказма.
— Вот бы это было правдой, — с тоской сказала Нив.
— Ты хочешь, чтобы это было правдой?
— Не знаю. Но было бы приятно знать, что есть другой Элли, который не прошел через все это.
Глаза защипало от упоминания его имени.
— Ох, прости, — она быстро вытерла глаза рукавом кардигана.
— Детка, — он обнял Нив рукой и поцеловал с любовью в висок. — Мне так жаль, что ты его потеряла, — прошептал он.
— Мы были бы друзьями, — сказала она. — Он бы подружился с тобой.
Дилан посмотрел на книгу, и она заметила номер странице в центре внизу.
«Пять…» — она нахмурилась, перевернула на страницу с тусклой решеткой, нарисованной карандашом. Наверху было двенадцать квадратных диаграмм, выполненных черными чернилами.
Дилан посмотрел на диаграммы.
На первой был черный квадрат, линия пересекала его по диагонали.
В нижнем углу, где начиналась линия, черная точка была подписана «рождение». В верхнем углу, где линия кончалась, значилось «смерть».
— Думаю, это двухмерное представление жизни человека, — пробормотала Нив и посмотрела на другие диаграммы.
На первый взгляд они казались одинаковыми. Но в них было важное отличие: хотя линия начиналась при рождении с левого нижнего угла, она заканчивалась в другой «смерти».
— Одно рождение, разные смерти, — прошептал Дилан.
Нив посмотрела на последнюю диаграмму, что собирала предыдущие: все одиннадцать линий лежали там, начинаясь из «рождения» и расходясь в стороны.
Это смутно напоминало веревку, которую Гален упоминал в разговоре.
— Теория прорыва о множестве измерений, — она размышляла вслух. — Последняя диаграмма может изображать возможные жизни человек.