Было в них что — то не то. В том, как они вели себя. В их требовательном и наглом поведении. Они казались грязными. Опасными. Теми, кому плевать на законы.
Но, кем бы они ни были, за что они собирались ее арестовать? За кражу?
Мужчина забрал «Теорию прорыва», обращаясь с книгой как с ценным артефактом. Но книга была не бесценной древностью. Это все еще был манускрипт с набросками и натыканными местами формулами.
Ценным было только содержимое.
Нив попадала в тупики, потому решила на миг изменить подход и посмотреть на все под другим углом. Она представила, что теории — не только предположения философов. Что это не выдумка на грани научного факта. Она представила, что они, как бы сомнительно ни было, были на сто процентов правдой.
И с изменением точки зрения ее разум заполнился множеством ситуаций, которые она не могла раньше объяснить. Которые отгоняла или говорила себе, что воображает. Мелочи. Такие незначительные пустяки, что их упоминание другим не вызвало бы интереса.
Ощущение, что столкнешься сегодня с кем — то, которое оказывалось правдой. Прилив стресса потом, как оказалось, приводил к аварии в другом городе. Сны, дежавю и другие странные ощущения.
И вдруг Нив поняла, что она не только знает о теориях, она воплощает их. Она, Дилан и Ромер были живым доказательством, что измерения прокси не только существовали, но и к ним был доступ.
Но даже если мысли Нив были правдой, почему она никогда не встречала никого со схожими способностями? Они втроем не могли быть единственными людьми с доступом к своим прокси.
Если синхронизация измерений была следующим этапом эволюции людей, почему не было отчетов о людях со сверхъестественными способностями?
Их запирали в психушках? Им платили за молчание? Их убивали? Это объясняло, почему случай на кладбище не появился в новостях. Это вызвало бы тревогу у местных.
Но ничего не было.
Она не зря боялась людей в черном. Если они могли влиять на правоохранительные органы и прессу, то с ними ей точно нельзя было сталкиваться.
Она не могла тут оставаться. Ей нужно было уходить подальше от дома Дилана. Несмотря на слова Ромера, не было повода утверждать, что те мужчины не вернутся обыскать место во второй раз.
Она потихоньку давила на дверцу, с тихим щелчком она открылась, и мятая одежда вывалилась на пол. Нив выбросила все остальное и вдохнула как можно глубже в своем неудобном положении.
Конечности болели, суставы затекли. Нив осторожно выбралась из сушилки на четвереньки.
Уже неплохо.
Ничто пока не тревожило ее, и она начала убирать следы своего пребывания. Она вернула мятые вещи в сушилку, вернула подставку на место.
Она прислушалась, а потом прошла в конец комнаты, глядя на люк.
Отсюда не было ясно, чисто ли на крыше. Она понадеялась на это, забралась по металлической стремянке и осторожно отперла засов.
Она надавила на стеклянный люк и медленно поднимала его, озираясь в брешь.
«Ушли».
Она выбралась на крышу и оставила люк на подставке, как он был до этого.
Небо вечером было голубым, ветер прогонял жар из ее тела.
Нив пригибалась, двигаясь по крыше. Она скрывалась за выступом на краю и разглядывала балконы и крыши соседних зданий, ожидая, что снайпер выстрелит в нее. Но, кроме нескольких людей на балконах, никто не привлек ее внимания.
Она перевела взгляд на улицу внизу.
Поток машин был ожидаем в это время дня, люди казались типичной толпой Ялтауна.
«Хорошо, — кивнула она. Вокруг было много потенциальных свидетелей, она сможет устроить сцену, если до этого дойдет. — Сейчас или никогда».
Она побежала к выходу с крыши, вырвалась за дверь, готовая спуститься. Но тут ладонь человека зажала ее рот и утащила ее за дверь.
Тьма окутала пространство, когда дверь закрылась. Прижатая к похитителю, Нив отбивалась и кричала в его руку, пыталась убрать его руку со своей талии.
Но бесполезно. Он был слишком силен.
Она потянулась за ножиком Дилана в кармане, но онемела и не могла двигаться. Онемение уступило горькому ощущению иголок в коже.
Повторялись ощущения с кладбища.
Ее похититель что — то говорил, но она не слышала его за хаосом мыслей, за диссонансом голосов ее прокси.
Она словно слышала белый шум.
И ничего.
И тут она услышала свое имя, как со дна океана.
Мужской голос. Знакомый голос.
Покалывания медленно унялись, мысли в голове растаяли, и голос возле ее уха стал четче.
Ближе.
Нив открыла глаза и краем глаза уловила блеск золота.
Хватка на ее рту ослабла, она повернула голову, и светлая прядь задела ее щеку.
Ромер.
Глава 23
Полный цикл
По пути вниз по лестнице Нив могла думать лишь о том, в порядке ли Дилан. Потому что, если с ним что — то произойдет, она не сможет с этим жить.
Ромер был на пару шагов впереди, они добрались до дна лестницы.
Ромер толкнул дверь, огляделся в брешь.
— Уверен, что тебя не преследовали? — прошептала Нив, а потом вышла за ним в боковой переулок.
— Они были заняты моим магазином, — он оглянулся на переулок и повернулся к Нив. — Тебе придется многое объяснять.
— Хорошо, — кивнула она. — Когда мы будем в безопасности.
Ромер недовольно выдохнул носом.
— Ладно, идем, — он повернулся и пошел к улочке за зданием.
Нив шла за ним с удивительным доверием. Если он смог пробраться незаметно в дом Дилана, то, наверное, знал, что делает.
У конца переулка Ромер замедлился и придвинулся к краю стены.
— Какой план? — спросила она, пока Ромер выглядывал в обе стороны улочки.
— Сначала нужно где — то спрятаться.
«Отлично. Главное, не в домашней технике».
— Какие варианты? — спросила она.
Ромер облизнул губу, задумавшись.
— Стоит позвонить его отцу.
«Он прав», — подумала Нив. Она наивно полагала, что Дилану при «аресте» позволят звонок.
— Ладно, — она кивнула, а Ромер вернул батарею в телефон. — Но быстро.
— Ага, — Ромер развернул телефон, но не выбрал номер из контактов, а открыл браузер.
— Что ты делаешь? — спросила Нив.
— У меня нет номера его папы, — сказал он, словно это было очевидно.
«Верно. Откуда у него?».
Нив оглянулась на главную улицу, подумывая, что среди людей было бы безопаснее.
Она хотела обсудить это с Ромером, но посмотрела на его экран, пока он вводил в строку поиска <маркус холт убк>.
— Кхм, почему ты это ввел?
— Что?
— Маркус Холт.
— Потому что это его имя? — он посмотрел на Нив в смятении.
Медная борода. Бледная кожа. Стиль как из журнала.
Нив отогнала мысль, ведь…
— Нет. Нет, фамилия Дилана Стерлинг, — возразила она.
Ромер закатил глаза.
— Стерлинг — фамилия его матери, — сказал он и опустил взгляд на телефон, ворча «типичный Дилан».
Язык Нив онемел. Она была в шоке. Ее тошнило.
— Почему? Зачем он сделал это?
— Не знаю. Угомонись.
Она уставилась на Ромера, лишившись дара речи. Мысль, что Дилан и Холт одной крови…
— Слушай, не принимай это так лично, — сказал Ромер.
— Лично? — она еще приходила в себя.
— Так он почтил память о матери.
Нив молчала.
— Она умерла, рожая его…
— Знаю, — перебила она, тряся головой.
— Тогда что с тобой? — нахмурился Ромер.
— Ничего… — поспешно сказала она. — Ничего. Я просто не знала. О его отце. Дилан нас не знакомил.
— Тогда он тебя правда любит, потому что его отец — козел злющий.
Нив задумалась.
Холт был таким, несомненно. Но ей всегда казалось, что он лично мстит ей, что его претензии к ней личного характера.
Из — за Дилана? Тогда Холт знал о ней задолго до того, как она стала его студенткой. Больше трех лет, тогда их с Диланом отношения процветали.
«О боже…»