– Хорошо, Егор. Но мне это не нравится. Не переигрывай.
Парень больше ничего не сказал.
Мария поднялась домой и, оставив коляску в тамбуре, подхватив малышей, вошла в квартиру.
Павел сидел в кресле в гостиной и смотрел на темный экран телевизора. Маша, зная, что скрываться от разговора бесполезно, отнесла Кирю и Соню в их кроватки и села напротив мужа.
– Ну что, дорогая жена. Теперь я хочу послушать. Что это было? Потянуло на молоденьких?
– Ничего не было, – девушка посмотрела в пол, хотя не считала, что сделала что-то из ряда вон.
– Это хорошо, что ПОКА ничего не было… Я бы не хотел рогами задевать косяки.
Маша не удержалась:
– Зато мои рога не доставляют тебе неудобств.
Павел помолчал. Откуда она может знать? Вряд ли кто видел их с Катериной. Он даже в своей машине ее редко возил. Хотя, как помощница, она вполне могла там находиться. Из-за вчерашнего? Павел усмехнулся сам себе: как раз вчера-то ничего и не было. Кате позвонили родители и пришлось вызвать ей такси.
Ему стало любопытно:
– С чего ты взяла, что я тебе изменяю?
– Это чувствует каждая женщина. Так или иначе…
– Бред какой! Я работаю, и ты это знаешь. Зарабатываю деньги, чтобы кормить и одевать тебя и детей. Чтобы мы переехали в новый дом. Так что не переводи стрелки, дорогая. И впредь, будь аккуратнее. Я не собираюсь делиться своей женой с какими-то сосунками. И вообще с кем бы то ни было. Ты – моя.
Маша вскочила с дивана.
– Я твоя жена, но не твоя собственность!
– Сядь! – резко крикнул Павел. – И не устраивай истерик. Я в своей жизни их наслушался. – Он встал, подошел к жене и склонился над ней. – Ты – моя жена. И чтобы я больше не видел этого желторотого возле тебя, поняла?
– Что ты взъелся? – Маша нервно улыбнулась и отклонилась на спину. – Егор просто друг.
– Мне наплевать, хоть брат.
– Ты не имеешь права! – Маша снова попыталась встать, но Павел толкнул ее обратно на диван. Маша, потеряв равновесие, сильно впечатавшись в упругую спинку. Павел навис над ней, уперев руки у ее головы.
– Я сейчас тебе покажу свои права, любимая, – и он жестко ее поцеловал, опрокинув вдоль дивана.
Маша попыталась выбраться, но муж, повалившись на нее, рукой повернул ее лицо обратно к себе. Девушка попыталась столкнуть мужское тело с себя, но оказалось слишком тяжело. Павел тем временем, держа обе ее руки одной своей, второй задрал на ней майку и сдернул лифчик. Больно прикусил сосок, и так раздраженный постоянным кормлением.
Маша взвизгнула.
Паша, чуть оттолкнувшись, дотянулся до ее брюк и грубо стащил их до колен. Затем расстегнул свою ширинку.
– Паша, пожалуйста, что ты делаешь? Я не хочу!
– Ты никогда не хочешь. Я устал это слушать. Зато я хочу. Свою собственную жену. Будь добра исполнить супружеский долг.
Маша выдохнула и расслабилась, понимая, что муж не собирается останавливаться. В конце концов, он прав. Она обязана это делать. Наверное.
Когда Паша кончил, сполз с нее и лег рядом, тяжело дыша, Маша лежала и бессмысленно смотрела в потолок. Это не было больно. Это нельзя было назвать изнасилованием. Но было противно. Покрасневшие соски торчали из-под задранной майки, поддернутые вверх спущенным бюстгальтером. Между ног стекало липкое доказательство мужниной страсти. Ей хотелось принять душ.
В это время заплакали оба ребенка. Один начал, второй подхватил. Она быстро поднялась, перелезла через мужчину, который только что почти взял ее силой, и, натянув одежду на прежнее место, побежала в спальню.
В это время Павел почувствовал вибрацию под своей спиной. Извернувшись, он достал телефон жены, видимо вывалившийся, пока она боролась с ним. На экране высветился не сохраненный номер.
Он решил ответить. Нажав на зеленую иконку он, ничего не сказав, просто прислушался. В трубке послышался мужской голос.
– Але! Маша?
Павел молчал. Интересное кино!
– Маша, почему ты молчишь? Не можешь говорить? Он рядом? Он что-то тебе сделал? Ты не позвонила через полчаса, как договорились. Я переживаю. Маш? Мне подняться?
Павел понял, кто это. Вот мелкий сукин сын! Значит, всё-таки, что-то было.
Он решил, что дальше молчать не имеет смысла.
– Не надо подниматься, не переживай. С ней всё нормально. А вот тебе советую к ней больше не приближаться.
В трубке молчали, затем вздохнули.
– Вы не можете мне запретить бывать во дворе.
– Я еще и не это могу, сосунок! Но советую тебе не испытывать мое терпение.
– Вы ее не любите, какая вам разница. Я знаю, что у вас есть любовница.
Павел на мгновение задохнулся от возмущения. Но быстро взял себя в руки. Что за день откровений?! Все про всё знают!