– Конечно, – он скрылся в комнате и вернулся с дочкой на руках. – Можно я с вами?
Маша на секунду растерялась, но потом подумала, что это неизбежно должно случиться когда-либо.
Егор воспринял заминку по-своему:
– Я ненадолго.
Девушка улыбнулась.
– Поехали. До свидания, Татьяна Викторовна.
– Пока, мам.
Женщина кивнула и закрыла за ними дверь.
Ближе к вечеру, когда Вера уже уехала домой к мужу, Егор, сбегав в магазин за необходимыми продуктами к ужину, собрался ехать домой.
– Егор…
– Да? – он уже стоял в прихожей и собирался обуваться.
– Помнишь, ты спрашивал, можно ли меня поцеловать?
– Помню… - парень нахмурился, не понимая, к чему идет разговор.
– А почему больше не просишь? Я тебе больше не нравлюсь? Или пока плод был запретным, был сладок, а теперь весь интерес пропал?
– Я боюсь отказа. Поэтому не пытаюсь.
– А тогда не боялся?
– Тогда я был уверен в согласии.
– Вот как? – Маша улыбнулась. – Ну, тогда позволь мне попросить тебя о поцелуе.
Парень не заставил просить дважды. Он нежно прижался к ней губами, вспоминая, как это хорошо.
– Не уходи сегодня… – она не смотрела на него, разглядывая отражение окна в зеркале. – Я хочу, чтобы ты остался.
– Ты уверена? – парень растерялся.
– Нет. Но… Только не торопи меня…
– Хорошо… – чуть осмелев, Белозеров взял ее за руку и прижал к себе. Маша сама обняла парня за торс и взглянула в его голубые глаза.
За все последние дни им не удалось даже нормально пообщаться, не говоря о чем-то большем. Но, не сговариваясь, оба одновременно смаковали одну и ту же мысль: теперь всё будет хорошо.
Конец.