– Собаке – собачья смерть. – Тоха выпрямился, встав в полный рост. – Многие в этом городе точили на него зуб, да и вообще… ты сделал одолжение всем. Поэтому про Косого забудь!
– Забудь… Тут забу… – Хлесткая пощёчина прервала его.
– Ты забудешь! – Тоха приподнял Саньку с пола, схватив за воротник куртки, легонько встряхнул и заглянул прямо в глаза. – Понял?! Ради Анюты ты забудешь про всё, что было сегодня!
– Но так же нельзя… – Санька вынул из кармана сотовый телефон.
– Можно! Забудь про всё! – Тоха выхватил у него из руки аппарат. – И про неё тоже! Иначе ей не жить здесь, а тебе не выжить там… за Рубежом. Уж поверь мне!
Быстрым шагом, почти бегом, Саня прошёл через двор и, поднявшись на второй этаж, без стука влетел в кабинет заведующего лабораторией.
– Я согласен! – на выдохе выпалил он. При этом всегда бледные щёки пылали на его лице нервным румянцем.
– Что-что? – удивлённо переспросил разговаривающий в это же время по телефону завлаб. – На что ты согласен? Нет, это я не тебе, позже перезвоню, – сказал он в трубку и положил её на рычаги телефона.
Смерив Саньку пристальным взглядом поверх очков, доцент Романенко обратился уже к нему:
– Ещё раз, молодой человек, и теперь попрошу спокойнее, без нервов.
– Я согласен ехать за образцами! – торопливо выпалил Саня. – В Зону.
– О… Это же другое дело! – На лице Романенко появилась довольная улыбка.
– Прямо сейчас, – нетерпеливо уточнил лаборант, – можно?
– Сейчас?.. А почему не завтра?
– Завтра… – Парень задумался на мгновение. – Завтра я уже передумаю.
– Ясно. Тогда мы мигом! – Заведующий снова взялся за трубку. – Узнаем только, не ушла ли машина…
Так как брать личные вещи не разрешали, а всю одежду выдавали по прибытии на место, то спустя уже минут двадцать грузовичок, подпрыгивая на ухабах, вёз Саню на аэродром.
Пятый день пребывания в лагере учёных на территории аномальной Зоны начался для Сани с радостной новости. Этой ночью Аня всё-таки ответила на все его электронные письма. Текст был коротким и суховатым: «Разве твои обещания – это пустые слова, что ты так легко оставил меня и уехал с мужиками? Выходит, с ними тебе лучше, чем со мной? Когда вернешься, найди вескую причину для того, чтобы я тебя простила!». Однако Санька мог читать между строк, ведь он постоянно переписывался с Аней в последние годы. Она поняла, что его заставили уехать весьма серьёзные обстоятельства, не оставившие возможности даже просто позвонить, и Ёлка злилась скорее на эти самые обстоятельства, чем на него. Несколько дней девушка искала для себя объяснение столь скорого отъезда Сани, а может, ещё и пыталась заодно подготовить возвращение любимого. Он же надеялся, что всё именно так, и верил, что она будет ждать его.
Проснувшись на заре, Санька сразу проверил почту. Прочитав письмо, быстро оделся и почти выбежал на крыльцо брошенной школы, где разместили учёных. Холодный осенний воздух слегка отрезвил парня. Только счастливая улыбка не сходила с лица. Редкие лучи солнца, пробившись между бегущими по небу тёмными, свинцовыми облаками, слепили глаза. Зажмурившись, он сладко потянулся и, спрыгнув со ступеней, трусцой побежал в дальний угол школьного двора, где по утрам обычно занимался ушу. По сути, данное направление не было боевым, упражнения относились скорее к дыхательной гимнастике. Привычка эта осталась с детства – так он боролся с астмой. В первый же день за это утреннее шоу солдаты из охраны научного лагеря дали Сане прозвище – Богомол. Парень сначала обиделся, но потом ему это прозвище даже понравилось. Звучало довольно уважительно даже при насмешливой интонации. И уж совсем было приятно, когда чужие, в сущности, люди говорили: «Эй, Богомол, чего грустишь?.. Это надо поручить Богомолу – лучше никто не сделает…». Но больше всего ему нравилось: «Богомол, присоединяйся!».
Добежав до комплекса турников, он прикрыл глаза, настраивая тело на ощущение лёгкости и эластичности. Первые движения, похожие по скорости и характеру на скромный ручеёк, вытекающий из родника, постепенно перерастали в быструю горную речушку, шумящую среди камней, а заканчивались уже бурным водопадом выпадов и ударов.
Саня не сразу смог вернуть в реальность ушедший в глубины сознания разум. В последнее время тренировки становились всё эффективнее, и про приступы астмы он совсем забыл. Да и после такой тренировки тело оставалось в тонусе ещё долгие часы. Побочным эффектом стала потеря чувства времени. Вот и сейчас, одёрнув рукав спортивной куртки, Богомол недовольно посмотрел на часы. Завтрак уже закончился, а это значит, что до возвращения в лагерь голод теперь – его брат. Надо было спешить – скоро вылет на аномальную территорию. Сегодня их ждал дальний рейд. Как Саньке объяснили – это где-то за северным Могильником.