«Да нет, допускают» – подумал я и открыл рот, чтобы возразить. Или оправдаться, точно не знаю, не успел придумать. Просто захотелось, чтобы она перестала говорить то, за что я и так себя виню.
Но она резко вернулась в прежнее положение и ткнула в меня указательным пальцем.
– Вы – другое дело.
– Ээ… что? – Я не очень понимал, что сейчас произошло.
– Вы! – Повторила она так, будто мне это должно было что-то прояснить. – Как я рада, наконец, увидеть нормального человека, не зацикленного на собственном «я».
– Эм… спасибо… наверное – Неуверенно пробормотал я.
– Что вы, вам спасибо! Вы-то точно знаете, о чём я говорю. Я давно такого понимания не видела среди своих клиентов. И, да, вы не против, если я не буду строить из себя эдакого эксперта? Мне кажется, так всё пройдёт куда приятнее и успешнее.
Я по-прежнему не знал, что сказать. Стало даже ещё неуютнее, чем когда, как я думал, она меня отчитывала. Как-то это всё незаслуженно.
– И знаете, – Продолжала она. – Я лишь на днях поняла, что сама раньше была таким человеком. Отказывала всем, думала, что они не умеют нормально общаться. Капризничала, как ребёнок. А вот сейчас говорю с вами и передо мной вся жизнь проносится. Все считают себя достойными, но по истине достойных – мало. Подождите секунду.
Она подошла к компьютеру и начала что-то искать в своих записях.
– Вот! – Она победоносно вскинула руки. – Михаил Владимирович Скрепин, ваш ровесник, пришёл сюда позавчера. Достойнейший человек. На протяжении года делал для своего друга всё, что только мог, а тот только ныл в ответ. В конце концов, когда Михаилу понадобилась помощь, его друг даже не заметил этого. Как и не заметил, насколько больно было ему от этого. Я вчера весь день думала о его истории. Она меня в чувства и вернула. Сейчас думаю, как мне реабилитироваться, но ничего в голову не лезет. Но я всей душой хочу этого, а это – главное.
Она снова села в своё кресло и теперь смотрела на меня, ожидая, что я что-то ей отвечу или, как это было раньше, закончу её фразу. Но у меня во рту пересохло, а ком, что образовался в горле ещё во время заполнения анкеты, теперь разрывал его изнутри.
Миша и был моим другом. Единственным, с кем я смог подружиться за всю свою жизнь. А теперь, я понял, куда он пропал и почему.
Неловкое молчание прервала вошедшая секретарша. Она принесла мою анкету и вручила её девушке-консультанту.
Ну вот, сейчас-то мой обман и раскроется. Хотя почему обман? Я ведь искренне говорил. И не важно, что про самого себя. Важно то, что я уже понял свои ошибки. Не хочется, чтобы и этот человек во мне разочаровался.
А, хотя, поделом мне. Только это и заслуживаю после того, как по своей же вине потерял такого хорошего друга, как Миша. А за него рад. Хотя бы потому что теперь его другом будет не такое дерьмо, как я.
Девушка посмотрела на анкету, но через пару секунд положила листок на край стола.
– Я уж не буду её читать, вы же не против? Я напишу вам отличную рекомендацию. К мнению нашего агентства прислушиваются, поэтому вам подберут отличного друга, ведь вы этого достойны.
Я не стал ни в чём признаваться. Закончив консультацию, я вышел из офиса агентства и направился в Центр социальных контактов.
Рассказала ли она про себя, потому что это «часть процедуры» и она настоящий профессионал, способный «переодеться в шкуру» своего клиента, или потому что она раньше действительно была таким плохим человеком? Таким же плохим, как я…
Чёрт, нет, не может же быть всё так паршиво? То есть, всё, на самом деле прекрасно. Настолько прекрасно, насколько я себе даже не могу этого позволить. А от этого и паршиво.
Я привык быть тем, кто я есть, не понимая этого. А теперь, когда мне открыли глаза на то, кто я на самом деле, мне, вместо волчьего билета, дают путёвку в прекрасное далёко. Это несправедливо, и к чёрту, все преимущества. Это просто несправедливо.
Я зашёл в Центр социальных контактов и, дождавшись своей очереди, подошёл к окошку.
Полная женщина преклонного возраста в узких очках, сдвинутых к кончику носа, прокашлялась и посмотрела на меня.
– Ну? – Буркнула она – Так и будете на меня смотреть или, всё же, дадите мне бумажку, которая у вас в руке?
– Ах да! – Воскликнул я, положив рекомендательное письмо ей на стол. Я, наконец, увидел отношение, которого достоин.
Она стала водить близорукими глазами по документу, мыча себе под нос: «Ага… Хм… Даже так… Да уж…». Затем положила его на стол и посмотрела на меня слегка сомневающимся взглядом.