— Как это?
— Нельзя терять времени. Вы с Риальто должны создать точную копию Каланктуса, и хотя бы в этом я могу быть вам полезен. Необязательно, чтобы существо было долговечным, но выглядеть должно достаточно убедительно, пусть Ллорио уверится, что снова имеет дело с Каланктусом.
Ильдефонс с сомнением затеребил бородку.
— Слишком масштабная затея.
— Да, а времени на ее осуществление в обрез! Не забывайте, выкрав у Мирте камни-иоун, вы тем самым бросили ей вызов!
Риальто вскочил на ноги.
— Тогда за дело! Последуем совету Лехустера! Время не ждет.
— Гм, — проворчал Ильдефонс. — Я не боюсь этой зарвавшейся карги. Неужели нет способа попроще?
— Есть! Бегство в отдаленное измерение!
— И ты, старый друг, говоришь мне такие вещи? — возмутился Ильдефонс. — За дело! Такого жару зададим, что чертова бабенка будет улепетывать по кустам, задравши юбки, впереди собственного визга!
— Это будет наш девиз! — провозгласил Лехустер. — Задело!
Копию Каланктуса собирали на рабочем столе: сначала каркас из серебряной и танталовой проволоки, укрепленный на шарнирной позвоночной раме, затем призрачную оболочку чернового мировоззрения, затем череп и сознание, куда поместили все труды Каланктуса и еще сотню прочих ученых трактатов, включая каталоги, справочники, пантологии и универсальные сборники, пока Лехустер не посоветовал им остановиться.
— Он уже знает раз в двадцать больше, чем Каланктус-первый. Интересно, у него получится разложить такую уйму сведений по полочкам?
Костяк туго обтянули мышцами и покрыли кожей, на голове появились густые темные волосы. Лехустер долго и упорно трудился над чертами лица, подправляя то твердые очертания подбородка, то короткий прямой нос, то ширину лба, то форму и изгиб бровей и линии роста волос.
Приладили уши, настроили слуховые каналы.
— Ты — Каланктус, первый герой Восемнадцатой эры, — ровным голосом сообщил творению Лехустер.
Глаза открылись и задумчиво воззрились на Лехустера.
— Я — твой друг, — продолжал Лехустер. — Каланктус, вставай! Ступай, сядь вон в то кресло.
Двойник Каланктуса почти без усилий уселся на столе, спустил крепкие ноги на пол, подошел к креслу и опустился в него.
Лехустер обернулся к Риальто с Ильдефонсом.
— Будет лучше, если вы на несколько минут выйдете в гостиную. Мне нужно внедрить в его сознание воспоминания и мысленные ассоциации, он должен быть как живой.
— Воспоминания, накопленные за целую жизнь, за такое короткое время? — усомнился Ильдефонс. — Это невозможно!
— Я использую метод временного сжатия! Кроме того, обучу его музыке и поэзии. Он должен быть не просто живым, но еще и пылким. Мне поможет вот этот высушенный цветочный лепесток, его аромат творит чудеса.
Риальто с Ильдефонсом неохотно вышли в гостиную и стали смотреть в окно. Над Нижним лугом занималась заря. Вскоре Лехустер позвал их в кабинет.
— Вот сидит Каланктус. Познания его обширны, а широтой взглядов он, пожалуй, даже превосходит своего тезку. Каланктус, это Риальто, а это Ильдефонс, они твои друзья.
Каланктус устремил взгляд спокойных голубых глаз сначала на одного, потом на другого.
— Рад слышать! Судя по тому, что я узнал, настоящая дружба в этом мире — редкостный товар.
— Это Каланктус, но немного не такой. Нашему Каланктусу как будто чего-то недостает. Я отдал ему кварту моей собственной крови, но, быть может, этого не хватило… Ладно, посмотрим, — проговорил Лехустер в сторону.
— А магическая сила? — спросил Ильдефонс. — Он сможет настоять на выполнении своих приказов?
Лехустер взглянул на нео-Каланктуса.
— Я ввел в его сенсориум камни-иоун. Но он никогда не сталкивался со злом и потому кроток и покладист, несмотря на внутреннюю силу.
— Что он знает о Мирте?
— Все, что известно. Но не выказывает никаких эмоций.
Ильдефонс и Риальто скептически покосились на свое детище.
— Пока что этот Каланктус кажется абстракцией, лишенной собственной воли, — заметил Риальто. — Неужели нет способа придать ему более глубинное сходство с настоящим?
Лехустер заколебался.
— Такой способ есть. Каланктус всегда носил на запястье браслет в виде скарабея. Вы пока оденьте его, а потом я дам ему скарабея.
Десять минут спустя Риальто с Ильдефонсом вошли в гостиную в сопровождении Каланктуса, который теперь был облачен в черный шлем, нагрудник из блестящего черного металла, черный плащ, черные штаны и черные сапоги с серебряными пряжками и украшениями. Лехустер одобрительно кивнул.