— А теперь: какие ещё преступления я якобы совершил? Никто не произнёс ни слова.
— В таком случае, выдвигаю обратные обвинения. Я обвиняю членов ассоциации, каждого в отдельности и всех вместе, кроме себя самого, в нескольких тяжких преступлениях.
Маг подал Айделфонсу список своих претензий. С недовольной гримасой Наставник принял его.
— Риалто, ты уверен, что хочешь зайти так далеко? Да, некоторые ошибки имели место, мы признаем это! Так давай же проявим добродетель милосердия и смирения и без всяких обид войдём в будущее! Все твои друзья всегда помогут тебе словом и делом, и вскоре взаимное доверие восстановится! Разве это не наилучший выход?
Риалто задумчиво сцепил пальцы рук.
— Айделфонс, твоя мудрость, как всегда, велика! В самом деле, зачем нам перебирать все подробности этого подлого дела? Каждому члену ассоциации надо лишь принести свои извинения, вернуть мою собственность и возместить ущерб в трехкратном размере — и все будет, как прежде. Эйч-Монкур, почему бы тебе не подать пример?
— Охотно. Но тогда я скомпрометирую остальных. Каково бы ни было моё лично решение, я предпочёл бы дождаться голосования, — ответил маг.
Риалто продолжил:
— А как насчёт тебя, Хуртианкц? Ты согласен выйти и извиниться?
Хуртианкц пробормотал что-то невнятное. Риалто повернулся к Айделфонсу:
— А ты сам, Наставник?
Айделфонс прочистил горло и заговорил:
— Сейчас я зачитаю принесённый Риалто список обвинений, направленных против членов ассоциации. Полный перечень занимает восемнадцать страниц. Для начала я зачитаю названия статей:
Статья один: Вторжение.
Статья два: Грабёж в крупных размерах.
Статья три: Мелкое воровство.
Статья четыре: Вандализм.
Статья пять: Использование магии в злостных целях против слуги Фроло.
Статья шесть: Клевета
Статья семь: Оскорбление Монстрамента, включая намеренную порчу сертифицированной копии документа.
Статья восемь: Заговор с целью совершения описанных выше преступлений.
Статья девять: Намеренное удерживание украденной собственности.
Статья десять: Непочтение Голубых Принципов, и, как следствие, нарушение статей Монстрамента.
Айделфонс положил список на стол перед собой.
— Я дочитаю список целиком, но позволь спросить, Риалто, не преувеличиваешь ли ты?
Риалто передёрнул плечами.
— Здесь описано большинство совершённых против меня преступлений, но не все.
— Разве? По-моему, список достаточно полный.
— Разве ты забыл саму суть преступления? Кто разослал оскорбляющие Хуртианкца картинки? Кто привязал опал Эо к цепочке слива в моей уборной? Кто избил симиода Гилгэда? Кто уничтожил дерево Зилифанта? Разве все эти вопросы не требуют разрешения?
— Все и в самом деле очень загадочно. Возможно, виной всему простое совпадение, а? Тебй не устраивает моя теория? Что ж, может, я и не прав. И все же вопрос о виновнике не включён тобой в список, а, значит, отпадает сам собой, — заявил Айделфонс.
— Как тебе будет угодно. Однако все, что приключилось с Хуртианкцом, Эо, Гилгэдом и Зилифантом, требует расследования, — произнёс Риалто.
— Всему своё время. А теперь я зачитаю «Список Обвинений» полностью.
— В этом нет нужды. Члены ассоциации уже знакомы с основными статьями. Лично я предлагаю три варианта развития событий. Первый: с единодушного одобрения я получаю требуемое возмещение убытков. Второй: Наставник, используя свои чрезвычайные полномочия, налагает размер штрафов. Третий: мы отошлём список Вершителю, и он, согласно букве закона, вынесет окончательное решение. Айделфонс, не будешь ли ты так добр выбрать наилучший вариант?
Наставник издал странный утробный звук.
— Чему быть, того не миновать. Я предлагаю признать тре-бования Риалто, хотя они и влекут за собой некоторый ущерб. Так что, выбираем второе?
Барбаникос вскочил на ноги:
— Подождите! Я хочу заметить, что наложенное на Риалто взыскание ЧАСТИЧНО было вызвано неприязнью к его одиозной личности! Так что он не имеет права требовать полного возмещения убытков!
— Точно! Точно! — зашумели Туман Зачарованной Воды и другие.
Получив одобрение товарищей, Барбаникос продолжил:
— Любой чуткий человек принял бы осуждение, как должное, смиренно вернулся бы в нашу группу, думая только о том, как оправдаться в наших глазах. Что же мы видим вместо этого? Злобное лицо, вызывающие манеры, оскорбления и угрозы! Разве так надлежит вести себя человеку, недавно наказанному товарищами?
Барбаникос сделал передышку и выпил немного освежающего тоника, после чего продолжил:
— Риалто не вынес никаких уроков для себя! Он выказывает прежнюю наглость и дерзость! Поэтому я настоятельно рекомендую проигнорировать нападки Риалто. Если же он будет настаивать, предлагаю приказать лакею вышвырнуть его за дверь. Риалто, больше мне нечего тебе сказать. Поостерегись! Будь осторожнее! Ты и сам почувствуешь облегчение. Это — во-первых. А теперь…
Айделфонс прервал его:
— Все это очень любопытно! Барбаникос, мы благодарим тебя за выступление.
Барбаникос неохотно сел на место. Айделфонс спросил:
— Есть ли какие-либо дополнения?
— Да, есть. Давайте посмотрим, кто сейчас проголосует за и против Голубых Принципов, — заявил Риалто.
Эйч-Монкур вышел вперёд.
— Следует обсудить ещё кое-что. В нашей дискуссии мы часто обращались к Монстраменту. Могу ли я спросить, кто может снабдить нас подлинной и неповреждённой копией текста? Айделфонс, у тебя, конечно же, есть документ?
Айделфонс тяжело вздохнул и поднял глаза к потолку.
— Не припомню, где я его оставил. Однако Риалто принёс сюда Монстрамент в качестве доказательства…
— К сожалению, копия Риалто, каково бы ни было её содержание, сильно повреждена и не имеет теперь ценности. Мы же нуждаемся в абсолютной полноте и точности, а значит, должны обратиться непосредственно к Персиплексу. Оставим в покое документ Риалто и обратимся к Монстраменту, начертанному непосредственно на Священной Реликвии. Только после этого мы сможем голосовать справедливо. Айделфонс поинтересовался:
— Ты выносишь свою идею как официальное предложение?
— Да.
Херард Вестник воскликнул:
— Я согласен!
Голосование по вопросу завершилось почти единодушно — промолчали лишь Айделфонс и Риалто. Херард встал на ноги.
— Уже поздно, и у нас мало времени. Каждый из нас должен посетить Священную Реликвию и проконсультироваться с точнейшим текстом Персиплекса. Затем Айделфонс, убедившись, что все выполнили предписанное, снова соберёт конклав, и мы завершим рассмотрение дела в более мирной атмосфере.
Риалто криво усмехнулся и поднялся на возвышение рядом с Айделфонсом.
— Те, кто хочет, могут отправляться к Священной Реликвии и проверить теорию Эйч-Монкура, если им больше нечем заняться. Лично я намерен обратиться к Вершителю. И не вздумайте использовать против меня свою магию! Я не оставил свои заклинания в Фалу и надёжно защищён.
Бизант Некромант возразил:
— Риалто, ты слишком уж придирчив! Разве стоит тревожить Вершителя из-за каждой украденной ложки? Смотри на это проще!
— Хороший совет! Я попрошу для тебя милосердия у Вершителя. Айделфонс, верни мне «Список Обвинений», пожалуйста. Вершителю пригодится перечень имён, — попросил Риалто.
Эйч-Монкур вежливо заметил:
— Поскольку Риалто отказывается внять голосу разума, я вынужден предупредить об опасности, которая подстерегает его у Священной Реликвии…
— О чем это ты? Откуда Риалто угрожает опасность? — удивлённо произнёс Айделфонс.
— Разве не ясно? Монстрамент утверждает, что всякий, кто владеет повреждённой копией Голубых Принципов и использует её с целью доказать что-либо в судебной процедуре, виновен в преступлении, обозначенном в Статье Н, и подлежит вычёркиванию из списков членов ассоциации. Мне больно это говорить, но Риалто как раз сегодня совершил подобное преступление, перечёркивающее все его прежнее дело. Так что, идя к Вершителю, он рискует жизнью.