4.01.09 Париж
«Где б ни сидел я, если входит пара…»
Где б ни сидел я, если входит пара
Расположатся так, чтобы спиной
Ко мне оказывалась женщина. Иной
Бы только удивлялся, но недаром
Всегда вот так. Напиток торфяной
Во мне течёт, и кофе остывает,
Окурки горкой сложены на пол,
Где б не сидел я, — если гробовая
Есть тишина, — то тут она столбом,
И есть на госте дырочки любом,
Как-будто к гостю тело прибивали.
Пытаюсь встать и, собственно, никто
Не видит цепи времяпровожденья
На мне. Вот так же, видимо, бетон
Застывший держит муху. Знаешь, где я
Не сел бы — всюду пустота потом.
3.01.09 Париж
«Есть виртуозы шёлковых полей…»
Есть виртуозы шёлковых полей.
Пусть эта осень вылеплена ими.
Пусть белый пуха — белого белей.
Чем дальше — пусть всё больше тополиный.
Чем дольше — пусть всё более покат
И этот холм, и те. И набираться
Пусть до краёв умеющий закат —
Мои глаза — созвездий реверансы.
Есть далеко лежащие рубцы
За видимостью. Есть у основанья
моей вселенной — осени творцы,
Чем дальше, тем, всё меньшими словами.
27.09.10
JE SUIS SEUL
Оба-на, как страшно думать,
И ни шанса — не пытаться.
Засыпать — под хвост коту, нет —
Псу под хвост, из самых псастых.
Пить снотворное — на свалку,
Как ни ляг — повсюду сердце, —
Колких йоков выжималка
Выше слышимого герца.
Огласите список гласных —
Почешу себе нутро, блин.
Жо ма пель — ле наматрасник,
Ма преном — недоутроблен.
Жесвисельнее лишь клюшки
Для настольного хоккея,
Всё отдал бы за заглушки
Из удушья на трахею.
1.10.10
«Изба в деревне. Долго ли езды…»
К.
Изба в деревне. Долго ли езды
Без бубенцов до станции? Морока
Кустов сирени. Прочие кусты —
Вполне крыжовник. Ряска и дорога.
Дрын во спиняси ряженых, и сыр
Во бороде блаженного, и крошки.
Зерном набухшим выражен косы
Несмелый бунт. И ряска, и дорожки.
Кольчуги, — если выловлен, — леща
Преподают нам слово «трепеща».
Я засмотрелся — пасека вещей,
Чудесных смыслов заспанные ульи,
Внутри сметаны — ложки овощей
Стояли днесь — гляди-ка — утонули.
Что не было задумано — тому
Кликушей биться. Парусник ячменный
К дубовой точке тянется. Тяну
И я — быть ряской выраженным, жено.
Тропинки, — если ходишь босиком, —
Преподают нам слово «испокон».
Судьбы то много, то она одна,
Печать на ней — то нет её, то словно
Пятно. Гляди же, сколько у пятна
Избы, деревни — девятнадцать ровно.
И малой мошке хочется ожить,
Примериться к такому измеренью,
Где всё полощет, ноет и пищит
О том двадцатом. Вышел из сирени,
Просторный слой крыжовника. И зной
Такой нечеловеческий, сквозной.
7.06.10 Венеция
«Не туда, откуда сеем…»
Не туда, откуда сеем,
А туда, откуда жнём
Шло, февраль, твоё весенье
В одеянии ночном.
В одеянии ночном,
Размышляя ни о чём.
Смело двигались планеты,
И была у них вуаль —
Не весна уже, не лето
А — февраль, одна февраль,
Вся февраль одна, сплошная,
Одеянием — ночная.
Был бы грот — в него бы вместе
Мы залезли целиком,
И в любом бы грота месте
Мы бы знали ни о ком.
И повсюду только пихты
Бы стояли и цвели,
И смотрела бы на них ты… —
Рвя волосики свои…
Рвя волосики, что русы, —
Потому то мне и грустно.
Потому то мне и тошно
Вся февраль мне вторит точно.
Вся февраль излилась даже,
Языком она трясёт,
У неё стоит на страже
Рыба грубая — осётр,
Рыба грубая осётр
Вся стоит и всех спасёт.
Рядом — яблоко на ветке,
Бей по древу, мужичок!
Во дворе то всюду клетки,
В них-то — кролики без щёк,
В них — крольчихи без очей,
И ребёнок там — ничей.
Сено, прямо на мороз, мокрое
Вынес народ, говорит: сохни.
Ай да, сохнет. Ай да, корками
Обнесло коностас. Ох мне
Говорят: февралей ямы
Ты один избежа, знамо.