Каллум приковал Грегора и нахмурился, рывком подняв рибута на ноги.
– Нет.
Я недоуменно подняла брови.
– Нет, – повторил он в микрофон.
– Что они говорят? – спросила я.
– Ничего. Ты уверена, что дотащишь? Я могу взять одного.
– Запросто. Ты получил какой-то приказ?
– Да нет же. Идем. – Он подтолкнул Грегора.
– Каллум, ты не имеешь права игнорировать их.
В ответ он лишь весело улыбнулся:
– Пошли! Все в порядке.
Я усомнилась в этом, но побрела за ним, волоча за собой двух мертвых рибутов.
Из-за угла выбежал Леб, при виде нас он остановился и поморщился, глядя на меня. Я провела рукой по лицу и обнаружила кровь.
– Где твоя аппаратура? – спросил он.
– Разбилась.
Он вынул из кармана свой портативный коммуникатор и поднес к губам, повернувшись к нам спиной.
– Двадцать два и Сто семьдесят восемь со мной. Разбили устройство. Возвращаемся.
Мы с Каллумом переправили взрослого рибута, Лисси и Девяносто три в грузовой челнок, а сами пошли к своему. Там плюхнулись на наши места, Леб сел напротив, и челнок оторвался от земли.
Каллум раздосадованно вздохнул и сдвинул шлем так, чтобы камера смотрела в потолок. Потом вынул из уха коммуникатор и подсунул его под себя.
– Никак не умолкнут, – пояснил он в ответ на наши испуганные взгляды.
– Чего им… – Я осеклась и посмотрела на Леба; челнок уже набирал высоту.
– Здесь больше нет ни камер, ни переговорных устройств, только ваши. То есть его, – произнес Леб. Он кивнул на свой карманный коммуникатор. – По моему им слышно не все. Он отключается, когда я им не пользуюсь.
Каллум удивленно смотрел то на меня, то на него.
– Что они говорят? – спросила я, игнорируя этот взгляд.
– Мне велели убить Грегора.
Я ахнула и зажала рот, борясь с внезапной тошнотой.
– Не следовало этого делать, малыш, – заметил Леб. – Они явно недовольны.
От сочувственного тона Леба мне стало еще хуже; я отняла руку ото рта и вцепилась в сиденье.
– Ты не можешь не выполнить приказ, – произнесла я дрожащим голосом.
– Могу и не выполнил. Они меня не заставят.
– Но ты же знал! Взять живым, если получится, и убить, если понадобится!
– Это не понадобилось. Он был обезврежен. Единственная нужда возникает при самозащите. Они не могут заставить меня совершить убийство.
– Но…
«Но тогда они убьют тебя».
Произнести это вслух было выше моих сил.
– Мне известно, что они могут сделать со мной, – негромко проговорил Каллум. – Я им не палач.
Я вскочила, еще не зная, как поступлю, и в итоге отвесила ему затрещину. Он прикрылся руками, когда я замахнулась снова. Гнев на его тупость был так силен, что едва не прожег меня насквозь.
Мне хотелось кричать на него; спрашивать, как можно быть таким безмозглым, когда я только что потеряла Эвер, но я не выговорила ни слова. Горло словно сжало тисками.
– Извини, – сказал он, пытаясь поймать меня за руки и пресечь мои вялые удары.
– Сто семьдесят восемь! – сказал Леб.
Он подошел сзади, подхватил меня под руки и поволок прочь; я подчинилась, безвольно опустив плечи.
– Извини, – повторил Каллум, сделав большие умоляющие глаза. – Не сердись! Я просто не смог.
Я отвернулась, Леб со вздохом сел на место.
Наши глаза встретились, и он резко вздохнул, едва заметно покачав головой: нет.
Он знал, о чем я думала.
Я склонилась над ним и уперлась руками в сиденье. Он вжался в стену.
– Ты можешь помочь? – прошептала я.
– Нет, – сразу ответил он.
Краем глаза я заметила, что Каллум подался вперед, пытаясь подслушать, и послала ему предостерегающий взгляд. Он откинулся на спинку.
– А ему одному поможешь?
– Нет.
– Пожалуйста. Его убьют.
Его лицо посуровело.
– Это печально, но, даже если бы я захотел, понадобилось бы время. А времени у него, похоже, нет.
– Я думаю, что смогу убедить офицера Майера позволить ему продолжить обучение. Я приму удар на себя. Скажу, что это я не подготовила его как следует.
– Ну, тогда все и образуется.
– Нет, не образуется, – прошептала я. – Сколько, по-твоему, он протянет? Еще одно неповиновение приказу – и его ликвидируют.
Или его убьет человек. Или КРВЧ начнет колоть ему инъекции.
Леб коротко глянул на Каллума:
– Я не могу. Риск слишком велик.
– Пожалуйста. Я сделаю все, что попросишь. Только скажи.
В глазах у него что-то мелькнуло, лицо немного расслабилось. Он погрузился в раздумья, и я замерла, но он снова помрачнел и отвел взгляд.
– Нет. – Его категоричный ответ совпал с посадкой челнока. – Займи свое место.
Конечно, он отказался. Да и что я могла ему предложить? Что могло понадобиться человеку от рибута?
Я села, дверь челнока открылась, и перед нами предстал взбешенный офицер Майер.
– Ко мне в кабинет, оба! И поживее!
Глава семнадцатая
Багровый от гнева, офицер Майер свирепо смотрел на нас из своего кресла.
– Сесть, – скомандовал он; мы повиновались. – Сначала ты. – Он посмотрел на меня. – Это худшая работа, какую я видел в твоем исполнении. Клянусь, порой мне казалось, что ты просто стояла и наблюдала!
Я сглотнула, не зная, что сказать, так как это в точности описывало положение дел.
– Теперь ты, – обратился он к Каллуму. – Ты не подчинился прямому приказу, а в челноке вынул коммуникатор. Имел сказать что-то не для наших ушей?
– Нет, я просто устал от вашего крика, – промямлил Каллум.
Офицер Майер треснул по столу кулаком:
– Ты не смеешь уставать! Если мне угодно кричать на тебя, то я буду кричать! Разве твой тренер не велел тебе подтянуться и не выпендриваться? Разве она не сказала тебе выполнять все приказы?
– Сказала, – ответил Каллум.
– Тогда почему бы мне тебя не ликвидировать?
– Я никого не хочу убивать, – тихо сказал Каллум.
– Я не просил тебя убить человека, я велел убить рибута. Спятившего рибута, который прикончил двух твоих же товарищей. Я думал, ты будешь рад это сделать.
Каллум помотал головой.
– Тогда придется тебя ликвидировать. – Майер кивнул, словно дело было решенное, и мне показалось, что кто-то стиснул мне горло.
– Нет, это не…
– Я не с тобой говорил, – рявкнул офицер Майер и вновь повернулся к Каллуму. – Тебя предупреждали, но ты предпочел не подчиниться прямому приказу. Я не вижу никаких улучшений, а здесь, к сожалению, не место для бесполезных рибутов.
– Но он стал лучше! – возразила я, не обращая внимания на яростный взгляд, который послал мне Майер, когда я опять заговорила без спроса. – Именно он выполнил сегодняшнее задание. Без него я была бы мертва, а объект остался бы на свободе.
Офицер Майер сжал губы, глядя то на меня, то на Каллума, и я почувствовала искру надежды.
– И еще я плохо подготовила его к убийству объекта.
– Почему?
– Я не привыкла натаскивать такие низкие номера. Не понимала, что его могут одолеть эмоции. – Лгалось мне легко. Подумай я чуть лучше, то знала бы, что Каллум не годился для убийств. – Это моя вина.
– Нет, не твоя…
– Молчи, когда не спрашивают! – прикрикнул офицер Майер на Каллума и снова повернулся ко мне. – Может, тогда тебя ликвидировать?
Я судорожно глотнула, хотя его слова не стали полной неожиданностью с учетом моего признания в неумелости.
– Мне кажется, что, если мы продолжим учебу, он будет лучше повиноваться приказам.
– Значит, ты не считаешь, что мне следует тебя ликвидировать? – Офицер Майер чуть улыбнулся, и я испытала внезапное желание стереть эту гримасу с его лица. Ему явно нравилось наблюдать, как я изворачиваюсь.
– Я предпочту, чтобы вы обошлись без этого, сэр.
Он издал протяжный, преувеличенный вздох, откинулся в кресле и скрестил руки. Потом в течение нескольких мучительных секунд переводил взгляд с меня на Каллума, и мертвая тишина нарушалась только гудением его компьютера.
Наконец он махнул рукой:
– Ладно! Двадцать два, марш в свой отсек. Сто семьдесят восемь, задержись на минуту.
Каллум вымелся вон, и я облегченно вздохнула. Офицер Майер встал, собрал бумаги, прихватил компьютер.
– Как только мы выявим следующего взрослого рибута, я снова отряжу вас и прикажу его убить, – пообещал он. – Уже несколько дней мы выслеживаем одного, так что долго ждать не придется. Если Двадцать два опять откажется выполнить задание, ты его ликвидируешь.
Меня захлестнуло слепое бешенство, и я чуть не задохнулась. В груди разжегся такой костер, что я сжала кулаки и уставилась себе под ноги – только бы не вскочить и не свернуть ему шею.
Это
я
должна его ликвидировать?
– Тебе придется сделать это на местности. В этих стенах… сегодня немного шумно после гибели той сумасшедшей девки.