Смету премьер изучал гораздо дольше. Наконец, вздохнув, он подписал ее и перевел взгляд на Дж. словно в поисках сочувствия.
— О, эти ученые! — его пухлые руки в наигранном ужасе взлетели вверх. — Не успеют они принести унцию меда, как уже требуют назад цистерну дегтя или нефти, урана, бирмингемской стали и Бог знает чего…
— Ну, в этом отношении разведка ничем не отличается от науки, сэр, — заметил Дж. — И там, и тут добывается информация, а она стоит денег очень больших денег.
— Да, увы! Мир в наше время стал неизмеримо сложен… — премьер покачал головой и протянул Лейтону смету. — Знаете, иногда я завидую Дизраэли…
— Не стоит, — его светлость упрятал драгоценный документ в папку, а папку сунул в портфель. — У Дизраэли были свои сложности. Как, впрочем, у Черчилля и остальных ваших предшественников.
Премьер, кивнув, потянулся к графину с французским коньяком. Дж. с удовольствием выпил, Лейтон едва пригубил.
— Ваша щедрость, сэр, позволит нам существенно ускорить работы над вторым вариантом телепортатора — заметил он. Как только будет испытан прибор ТЛ-1…
— А что, он еще не испытан? — премьер вопросительно приподнял бровь.
— Видите ли, сэр. — Лейтон смущенно хмыкнул, — наш путешественник не сразу освоился с управлением. Но он делает успехи, очень большие успехи! Я полагаю, неделя-другая, и…
Государственный муж благожелательно склонил голову, потом с нескрываемым любопытством поинтересовался:
— Вы уже разработали какую-то программу, Лейтон?
— Да, сэр. Вначале — краткий визит, на полчаса, на час… только чтобы проверить, работает ли прибор и, так сказать, провести калибровку процесса транспортации. Затем я планирую несколько небольших вылазок, порядка двух-трех суток для поиска интересных объектов. И, наконец, длительное путешествие.
— Что ж, разумная стратегия, — премьер, на правах хозяина, снова плеснул в рюмки коньяка. — За успех проекта, друзья мои!
Теперь выпил даже лорд Лейтон. Когда хрустальные бокальчики опустели, министр снова забарабанил по столу, на сей раз выбивая тревожные и грозные такты арии Мефистофеля «Сатана там правит бал», узнал Дж., подумав, что сейчас начнется допрос с пристрастием. Так оно и было.
— Теперь, джентльмены, я хотел бы перейти к некоторым практическим вопросам, — премьер опустил глаза на все еще лежащий перед ним список с достижениями великого проекта. — Например, вот это, — он отчеркнул холеным ногтем строку. — Как обстоит дело с исследованием тексина? Когда мы сможем наладить его производство? Я надеюсь, что вы оба понимаете…
Заседание фирмы «Лейтон Инкорпорейд» продолжалось.
Очередной старт можно было занести в рубрику редких событий. Ричарда Блейда провожали два человека.
До того Дж. был в подземелье его светлости только однажды, когда три года назад Блейда отправляли в Берглион. Собственно, в тот день он еще не знал, что попадет именно в Берглион, в печальный мир заката и увядания, и присутствие Дж. было вызвано совсем иными причинами. В июле шестьдесят девятого шефа МИ6А беспокоило не то, куда попадет его подчиненный, а то, откуда он прибыл — ибо Блейд, после возвращения из Меотиды, испытывал приступы хандры и гнетущую тоску. К счастью, такого с ним больше не повторялось.
Он шел сейчас в свой десятый поиск и, пожалуй, впервые задумался над тем, как изменили его четыре с половиной года странствий. Он по-прежнему был молод и силен, решителен и смел, он сохранил свою авантюристическую тягу к приключениям и не боялся риска, он умел быть жестоким, порой безжалостным. Но появилось в нем и нечто новое например, ненасытное, неутолимое любопытство, которое он в шутку называл ВИИ — вирусом Измерения Икс. Он испытывал странную раздвоенность, пребывая на Земле, тосковал по чужим мирам, находясь же в странствиях, нередко с ностальгической грустью вспоминал о лондонских туманах и рокоте волн у подножий меловых утесов Дорсета. Возможно, он просто еще не нашел СВОЕГО мира — такого, который был бы столь подобен Земле, чтобы подарить страннику ощущение родного дома и, в то же время, оставался достаточно чуждым, чтобы пробудить интерес и любопытство. Придет время, и Блейд обнаружит такую реальность, ему суждено найти вторую родину в Айдене — а также дом, друзей и женщин, которые будут любить его. Но это случится еще не скоро.
Кроме тяги к дальним дорогам неведомых миров, он обрел некую философическую отстраненность, спасавшую от стрессов, подобных испытанному после возвращения из Меотиды. Тоска, овладевшая им в тот период, была самой острой, почти нестерпимой, однако он чувствовал нечто подобное после всех своих путешествий в Альбу, Тарн, Катраз… Он обладал умением или даже талантом — быстро находить в новых мирах возлюбленных и друзей, но в конце концов это ценное качество оборачивалось против него — когда он покидал тех, кто стал ему дорог. Он искал спасения в своеобразной инверсии событий, превращая вчерашнюю реальность в фантом, в иллюзию. Теперь, возвращаясь домой, он убеждал себя в том, что вовсе не жил месяц или два чужой жизнью, среди странных племен неземной реальности, но лишь смотрел некий фантастический фильм, где волею судеб ему выпала роль главного героя.
Пока Блейд сбрасывал одежду в раздевалке, размышляя о прошлом и готовясь к будущему. Дж. с интересом осматривал мигающее огоньками, шелестящее крыльями вентиляторов логово его светлости. За три года в обширном зале кое-что переменилось, но он плохо помнил прежнюю обстановку. В основном, внимание его привлекал телепортатор или устройство ТЛ-1, как он именовался на научном жаргоне. Старина Тилли был размещен у самой стены, справа от стеклянной клетки Блейда с нависавшим над ней металлическим раструбом. Аппарат был велик, но не выглядел особо сложным: две большие керамические пластины, установленные параллельно с зазором в четыре ярда, массивный куб энергетического преобразователя за одной из них и толстый черный кабель, связывающий все устройство с компьютером.
Дж. подошел к левой пластине и встал рядом его голова не доставала до края на добрый фут. Постучав костяшками пальцев по сероватопепельной поверхности, он заметил:
— Солидное сооружение! Что это за материал? На пластмассу или металл не похоже…
— Особая стеклокерамика, — отозвался Лейтон. — В приемной зоне — тут, между пластинами, — он махнул рукой, — в момент переноса локализуется довольно мощное поле, и вихревые токи сильно нагрели бы металл. Керамика в этом отношении лучше.
— Вы не отвели для прибора отдельной камеры?
— Пока нет, — его светлость пожал плечами. — Это всего лишь экспериментальный образец, Дж. Вы видите, что площадь каждой пластины пять квадратных ярдов, и между ними, в приемной камере, может поместиться объект размером всего лишь с небольшой грузовик. Если испытания пройдут успешно, я подготовлю зал не меньше этого, с бронированными стенами, телеаппаратурой и системами безопасности.
Дж. молча кивнул. Системы безопасности — это очень важно, и пара-другая крупнокалиберных авиационных пулеметов тут бы не помешала. Блейд может прислать ценные, но довольно опасные подарки… Он покосился на пластины — даже сейчас между ними хватило бы места для небольшого тиранозавра или какого-нибудь смертоносного орудия, способного обратить в прах половину Лондона.
Лейтон задумчиво уставился на свое детище, словно и в самом деле был президентом фирмы, прикидывающим барыши от нового товара, который завтра будет выброшен на рынок. Дж. знал, что возглавляемая стариком компания была весьма обширной: центральное отделение в Лондоне — тут, под Тауэром, группа в Шотландии, проектировавшая ТЛ-1, филиалы в Глазго и Ливерпуле — там занимались проблемами связи и энергетическим щитом.
Действительно, фирма «Лейтон Инкорпорейд»! И весь отдел МИ6А стал, пожалуй, ее придатком…
Его светлость хмыкнул, прервав раздумья гостя, и произнес:
— Это путешествие Ричарда будет недолгим. Он должен переслать нам ряд объектов, постепенно повышая вес отправлений — скажем, лист, ветку, камень и так далее. Как только я буду удовлетворен, я заберу его обратно… и, в любом случае, заберу через час.