«Предыдущий Посредник мыслил иначе, — отстучал телетайп. — Кто ты?»
— Такой же чужак в этом мире, как и ты, Хранитель. Пришелец со звезд.
«Тебе нужно знание?»
— Нет.
— «Тебе нужны энергия, материалы, питательные вещества?»
— Нет.
«Тебе нужно стать первым среди существ твоего вида?»
Это же он о власти говорит, понял Блейд, и снова ответил:
— Нет.
«Тогда — чего ты хочешь?»
— Изменить договор.
«Договор изменению не подлежит.»
Похоже, мирная конференция зашла в тупик, подумал разведчик. Он стиснул стебель микрофона так, словно пальцы его легли на горло этой несговорчивой твари — если у нее было горло. Потом он рявкнул
— Я изменю договор в одностороннем порядке!
«Нельзя,» — равнодушно ответил телетайп.
— Почему?
«Договор, который можно изменить в одностороннем порядке, не является договором.»
Блейд пробормотал проклятье. Кажется, этот инопланетный монстр собирается читать ему мораль! Ну, у людей договорные отношения трактуются несколько иначе… Он крепче сжал микрофон.
— Тогда я разрываю договор. И уничтожу тебя. Уничтожу всю твою расу, которую ты охраняешь.
«Почему?»
— Потому что я — сильнее.
«Что значит — сильнее?»
— Я могу уничтожить тебя, а ты меня — нет.
Хотелось бы верить в это! Телетайп замер, словно в раздумье. Потом раздался тихий стрекот.
«Предыдущий Посредник не мог.»
— Предыдущий Посредник не имел знаний. Я — имею. Я пришел со звезд.
«Теперь я понимаю, кто ты. Предыдущий Посредник спрашивал о тебе. О расе, которая обладает знанием и умеет путешествовать среди звезд.»
— Да, это так. Он был слаб. Я — сильнее. Сильнее его. Сильнее тебя. Я уничтожил твоих слуг.
«Знаю. Связь с ними прервалась.»
— Теперь я спущусь вниз и уничтожу тебя.
«Шахта защищена.»
— Я могу преодолеть защиту. Хочешь жить?
«Да,» — ответил телетайп.
— Тогда выбери для жизни другое место. Другую планету. Эта занята существами моей расы. Ты мешаешь.
«Здесь сделана большая работа. В другом месте я не успею. Мой срок истекает.»
— Постарайся успеть или подготовь замену. Но отсюда ты должен уйти. Очень быстро. Через одну десятую оборота планеты. Понимаешь?
Молчание. Тишина. Потом тихий шелест:
«Да.»
— Ты знаешь, как называются представители моей расы?
«Предыдущий посредник говорил. Единичная особь — человек. Много особей люди. Предыдущий Посредник — самый первый из людей.»
— Теперь я самый первый. И я говорю тебе — не пытайся занять планету, на которой живут люди. Ищи место, где их нет. Иначе я найду тебя и уничтожу Я — или ктонибудь другой.
«Я понял.»
— Вот условия нового договора: ты уходишь, я оставляю тебе жизнь. Договор принят?
Пауза. И — стук телетайпа:
«Принят.»
— Конец связи, — произнес Блейд и резко ударил по клавишам. Розовое сияние диска померкло, и в комнате словно сгустилась темнота. — Блейд вытер вспотевший лоб; этот разговор стоил ему года жизни. Он вышел из комнаты, задвинул дверь с красным кругом, потом пересек кабинет Дорвата и, остановившись на пороге, пристально посмотрел на его труп.
— Не будет тебе ни долгой жизни, ни власти, Каин, — громко произнес он свой приговор и перешагнул порог.
Старший охраны уставился на него во все глаза
— Что с тобой? Ты…
— Ничего, — Блейд хлопнул воина по плечу. — Думаешь, легко изгонять демонов? — Вордхолмцы с благоговением смотрели на него. — Пошли, парни. Я закончил здесь все дела
Они поднялись наверх. Слепящие солнечные лучи потоком струились с небес, мириадами искр играя в глыбах льда и отражаясь в полированной серебристой обшивке самолета. Это буйство света и обжигающий холодный воздух на миг ошеломили Блейда, и он застыл у белесой стены шлюза. Он видел, как вордхолмцы грузят в гидроплан какие-то ящики и тюки, как переносят раненых, как Стрейм, размахивая длинными руками и сотрясая воздух проклятиями, торопит девушек, робко жмущихся у пассажирского люка. Он молча стоял, переводя взгляд с ледяной равнины на белесовато-голубое небо, пока рядом с ним не осталось никого, кроме Стрейма. Синекожий мутант, кажется, понимал его состояние, терпеливо ожидая, когда Блейд заговорит.
Наконец разведчик очнулся и произнес:
— Договор разорван и заключен вновь. Он улетит. Скоро… Надеюсь, я поступил правильно.
Стрейм кивнул. Скорее всего, он не понял, о каком договоре идет речь, но главное уловил того, кто насылал льды, больше не будет. В отличие от инспектора Галактической Федерации, Стрейма не мучили никакие сомнения.
— А… Хозяин?..
— Мертв.
— Ты его?..
— Да.
— Знаешь, — мутант коснулся плеча Блейда, — иногда я думаю, что ты и в самом деле инспектор этой самой Федерации.
Блейд улыбнулся:
— Пожалуй, так оно и есть. Но мне пора возвращаться, друг мой.
— Куда?
— К себе, на звезды.
— И мы больше не увидимся? Никогда?
— Никогда, — разведчик покачал головой. — Теперь ты — инспектор на этой планете Ты, Най, Лейя, Пнор… Постарайтесь справиться.
— Постараемся, кер Блейд.
Они побежали к самолету, балансируя на скользком льду. Захлопнулись люки, машина тронулась вперед, все быстрее и быстрее, потом, подброшенная гравитационным толчком в воздух, взмыла над ровным сверкающим квадратом, над куполом, окруженным мачтами энергопередатчиков, и устремилась в небо. Блейд посмотрел вниз, туда, где не ведавшее лжи существо готовило сейчас к старту свой гигантский корабль, потом откинулся в кресле и прикрыл глаза. В висках стреляли молнии, удары тяжелого молота плющили затылок. Он вытащил из-за пояса серебристый жезл тазпа и стиснул его в руках. Боль чуть отступила.
Прошел час, полтора. Мерно гудел мотор, изнуренные люди уснули в креслах, иногда слышался стон раненого или взволнованный женский шепоток. Внезапно Блейда словно подбросило. Он встал, стараясь не потревожить дремавших рядом Найланда и Стрейма, прошел в кормовой отсек и поднялся по короткой лесенке в орудийную башню. Теперь он мог видеть северный небосклон — бледноголубой купол, уходивший основанием к сверкающий лед. Он ждал минуту, пять минут, десять…
Внезапно на севере взошло второе солнце, еще более яростное, жгучее, свет его водопадом хлынул на ледники, мгновенно превратив их из белых в пурпурные, алые и оранжевые. Затем над горизонтом начала вздыматься чудовищная колонна огня, похожая на росток огромного цветка, четко выделявшегося на фоне небесной голубизны. Постепенно этот титанический ствол разбухал, превращаясь в высокую остроконечную башню. В середине ее метались разноцветные молнии — золотистые, зеленоватые и серебряные, рассыпая яркие отблески по безжизненным ледникам.
Блейд кивнул головой. Древний менел, хранитель, выполнил свою часть договора. Улетел! Поднял в небеса свой корабль, заваленный трупами двуногих и двуруких гуманоидов, людей — во множественном числе… И тело первого среди них, Кайна Дорвата, Каина, тоже там… И знания… Сколько знаний! Сколько тайн…
Второй взрыв! Еще одно, совсем новое солнце ослепило Блейда, и он не сразу понял, что огонь и жуткий грохот бушуют теперь в его голове. Мир из белого и голубого превратился в желтый, в оранжевый, в багровый и, наконец, померк. Волна дикой боли выворачивала наизнанку каждую клеточку тела; он ощутил, как незримая тонкая нить, что связывала его с иной реальностью, превращается в стальной канат, с неодолимой силой вытягивающий мозг, сердце, душу того, кто был Ричардом Блейдом, в небытие, в бесконечный мрак, в ледяной вековечный холод.
Исчез самолет, исчезла сверкающая равнина внизу, и Блейд помчался по виткам бесконечной спирали вверх, в разверзающееся перед ним небо, в черноту, клубящуюся грозным туманом. Чувства его начали слабеть; конечности онемели, он перестал ощущать звуки и краски, он растворялся в темном тумане, уходил, умирал…
И вдруг торжествующим аккордом перед ним вспыхнули девять синих звезд — росчерк божественной руки на черном покрывале космоса. Они были такими прекрасными, такими яркими и манящими, такими близкими, что Ричард Блейд умер с улыбкой на губах.