Подняв топор, Блейд ринулся навстречу, метя в горло. Возможно, его удар достиг бы цели; возможно, он бы промахнулся. Трудно сказать, как развернулись бы события, если б ноги его не заскользили по утоптанному насту, и разведчик не рухнул в снег, прямо на спину. Дайр пролетел над ним как сверкающая серебристая ракета, смертоносная и стремительная; лишь кончик шипастого хвоста хлестнул Блейда по ребрам, вдавливая панцирь в кожу. Он охнул, выронил топор и вдруг почувствовал, как в боку у него, у левой подмышки, словно взорвалась граната.
Доспех смягчил удар, ребра выдержали, но таившаяся под кожей капсула крохотного прибора лопнула, распалась, разлетелась вдребезги. Кажется, директива его светлости выполнена дословно, подумал разведчик, корчась от нестерпимой боли. Что там говорил Лейтон? Не просто нажать, а ударить изо всех сил? Сил у этой твари хватало…
В следующий миг он воспарил над ледяной равниной Берглиона, над пламенеющим замком, над нартами с копьеносцами, расходившимися полукругом, чтобы взять зверей в кольцо, над крохотным темным червячком — упряжкой Аквии, вползающей под высокую арку ворот. С неимоверной высоты своего полета Риард, страж, хранитель и спутник Снежной Королевы, разглядел её запрокинутое к небу лицо с печальной улыбкой прощания. Он ринулся к ней, чтобы поцелуем стереть грусть с её губ, но безбрежное белесое поле вдруг расступилось перед ним, распласталось туманной мглой, поглотило звуки и краски, тепло и холод, мысль и чувство. Он падал в тумане года, десятилетия, века — неисчислимое время, притянувшееся от первого Дня Творения до Страшного Суда; но, стоило лишь грянуть его громовым трубам, как Ричард Блейд был отпущен туда, где ему полагалось встретить Судный День — домой, на Землю.
Глава 10
Он очнулся от громкого крика. Ощущения медленно возвращались к нему; свет, падавший на сомкнутые веки, казался слишком ярким, прохлада подземного зала — опаляюще жаркой. Ступнями он чувствовал ребристую поверхность резинового коврика, пальцы, еще мгновение назад сжимавшие рукоять топора, теперь расслабленно касались металлических подлокотников кресла, и лопатки холодил не снег, а гладкая эмалированная спинка. Кое-где кожу слегка пощипывало — там, куда впились овальные пластинки контактов, свисавших на длинных кабелях с колпака коммуникатора.
Ричард Блейд открыл глаза. Перед ним белесым расплывающимся пятном маячило лицо лорда Лейтона, губы его светлости искривились в гримасе ужаса, зрачки остекленели. Эта картина окончательно привела разведчика в чувство; снежные пейзажи Берглиона, нарты с копьеносцами, клыкастые пасти чудовищ, запрокинутое к фиолетовому небу милое личико Аквии, возбуждение и ярость битвы стремительно откатывались назад, уходили в прошлое, заполняли ровными строчками последнюю страницу его воображаемого отчета.
Блейд встал, сделал небольшой шаг вперед и отряхнулся. Шерсть ровным кольцом легла вокруг его ног, несколько бурых клочьев повисло на тянувшихся за ним проводах. Оказывается, волос на нем оставалось еще предостаточно — ничего удивительного в том, что Лейтон испугался. Видел бы он своего подопечного в полном берглионском обмундировании!
— Д-дик… что с вами случилось? — голос старика дрожал.
Довольно усмехнувшись, Блейд вытянул перед собой нагие мускулистые руки — они были чистыми, только слишком бледными. Да, в этот раз ему не пришлось погреться на солнце! Впрочем, сейчас он сожалел лишь о том, что в компьютерном зале не была установлена фотокамера; стоило бы запечатлеть облик бесстрашного героя сразу по возвращении из страны снега и льда! Ну, что ж, глядя на эту шерсть он будет вспоминать о берглионской авантюре, об Аквии и её снадобьях…
Снадобьях?
Блейд судорожно пошарил у пояса и тут же с облегчением вздохнул: кожаная полоска вокруг талии с флакончиком была на месте. Большая удача!
— Ричард, вы…
— Все в порядке, сэр, — он коснулся своей обнаженной груди, с удовольствием ощущая привычную твердость мышц. — Местные условия оказались несколько суровыми, так что пришлось натянуть меховой комбинезон.
— Довольно оригинальный способ одеваться… — его светлость, видимо, обрел душевное равновесие. Он с кряхтеньем наклонился, поднял клок бурой шерсти и принялся его рассматривать. — И что же, все туземцы в тех краях покрыты этой мерзостью? Ричард, мне жаль вас… — старик покачал головой. — Насколько я понимаю, самки шимпанзе совсем не в вашем вкусе.
— Вы правы. Но моя… моя подруга… — он не мог назвать Аквию туземкой; в самом этом слове чувствовалось нечто уничижительное. — Да, моя подруга и спутница составила бы достойную пару принцу. Королева… Снежная Королева… и, вдобавок, волшебница!
— Вот как? По-моему, вы не страдаете тягой к мистике.
Блейд ухмыльнулся.
— Не страдаю. Но как вы назовете девушку, способную вырастить на человеческом теле такое украшение? — он пошевелил босой ногой горку лежавшей на полу шерсти.
Глаза Лейтона вспыхнули, кажется, его подопытный кролик притащил на сей раз весьма привлекательную морковку.
— И вы?.. — старик не закончил, с вожделением уставившись на кожаный ремешок, охватывавший талию Блейда.
— Да — Разведчик вытащил флакон из толстого стекла и протянул его светлости. — Если за эту операцию мне не дадут бригадного генерала, я ухожу в отставку.
Спустя час, приняв душ и облачившись в махровый халат, Блейд сидел в госпитальном отсеке, потягивая коньяк; рядом, в пепельнице, дымилась сигарета. Ему предстояло провести здесь ночь — в постели, на чистой простыне! Какое блаженство! Правда, рядом не было Аквии, зато его ждет Зоэ… Он должен искупить свою вину перед бедной девочкой; он был так невнимателен к ней после возвращения из Меотиды…
Блейд погрузился в мечты о том, как он будет вымаливать прощение у Зоэ Коривалл — день за днем и ночь за ночью, но тут дверь отворилась и в его маленькую палату вошел лорд Лейтон. Он с трудом тащил большой магнитофон, прижимая локтем к боку объемистый полиэтиленовый пакет с шерстью Блейда — видимо, в него были собраны все волосинки до последней. Карман халата его светлости топорщился, и оттуда выглядывала головка флакона с фастаном; казалось, Лейтон даже на миг не хотел расставаться и с шерстью, и с чудесным снадобьем — зримыми свидетельствами успеха последней миссии.
Водрузив магнитофон на стол, он сел напротив Блейда, закурил и, зачерпнув из пакета пригоршню волос, принялся механически мять их в пальцах.
— Я позвонил вашему шефу, Ричард. Примите его поздравления.
— Спасибо, — Блейд покосился на магнитофон. — Обычная процедура, сэр?
— Не совсем. До того, как я погружу вас в транс, мы немного побеседуем, — Лейтон помедлил, словно пребывая в нерешительности; его пальцы быстро двигались, сплетая из бурых волос косичку. — Два вопроса, Ричард…
— Да, сэр?
— Помните, месяц назад мы говорили об адекватности ваших отчетов? О фактах и ощущениях?
— Конечно, — разведчик кивнул. — Мне не раз вспоминалась эта беседа… там…
— О! Прекрасно! Тогда вы поймете, что я хочу узнать. Не факты, а ваше ощущение того мира… Чисто эмоциональное, так сказать — по свежим следам.
Блейд с минуту подумал, потом, кивнув головой, произнес:
— Безысходность. Трагическая безысходность, сэр…
— Вот как? — Лейтон пристально посмотрел на него и вдруг тихо спросил: — Наверно, это было невеселое путешествие, Ричард?
— Можно сказать и так, — разведчик пожал плечами. — Однако я дал не совсем верную оценку. Безысходность, да, — но теперь у них появилась надежда… благодаря нам с вами, сэр.
— Полагаю, я здесь ни при чем.
— Но вы же отправили меня туда…
Лейтон подергал шерстяную косичку, некоторое время глядел на нее словно в недоумении, потом покачал головой.
— На сей раз вы отправились сами — куда захотели. И это второй вопрос, который я хотел обсудить. Скажите, Ричард, спейсер был вам полезен?